Башни человеческих душ (СИ)

– Не переживай. Не думаю, что таких людей доведут до могилы подобные факты. Как-то же они с этим живут, а от того, что кто-то раскрыл их тайну, они лишь больше испугаются и попытаются рассказать, как все было в выгодном для себя свете, пока есть подходящий момент. Более серьезную опасность для нас представляет это тип Ланге. Мы не знаем, что от него ожидать, кто он такой и как сможет повлиять на всю историю. Это меня и беспокоит больше всего.

Профессор отвел взгляд, глядя в окно на сгущающиеся сумерки и на фигуру плетеного человека. Август заметил на его лице смятение и волнение, но гораздо больше в глазах доктора проглядывался страх, сильный страх, способный завладеть не только разумом, но и душой, страх, которого опасается каждый живой человек на этой земле.

– Может быть, нам обратиться за помощью к Розенбергу? – предложил Август, когда молчание затянулось. – Думаю, что он сможет предоставить нам необходимую защиту, если ситуация выйдет из-под контроля. Этот Ланге мне тоже не нравится, еще в первую встречу я понял, что он опасный человек.

Но профессор ответил:

– Всему свое время и к Розенбергу мы обязательно обратимся, но только тогда, когда все факты будут подтверждены и наша теория приобретет под собой основу. Пока что все это лишь догадки, гипотезы, предположения, которые для полиции ничего не стоят. С таким же успехом, любой человек может сочинить похожую историю и выдавать ее за чистую монету. Нет, только тогда, когда мы будем на сто процентов уверены в своей правоте, начнем задействовать внешние силы, а пока нам нужно дожать наших пациентов и посмотреть, какой сок они пустят.

Август вышел от профессора далеко после одиннадцати. На душе у него полегчало, словно разделив свою историю с кем-то, он избавился от ее части и сейчас чувствовал себя уверенным и решительным, готовый работать до последнего пота, чтобы узнать истину. А вот профессор наоборот, пребывал в душевном упадке. Впервые после войны, он ощутил то чувство, которое накатывало на него в окопах. Страх, жуткий страх, пробиравший до кончиков пальцев, который буквально парализовал, не давая и сдвинуться с места. Сердце учащенно билось в груди, левое веко подрагивало, как часто с ним бывало после сильного стресса. Поддавшись этому старому страху, он быстро поднялся наверх и разыскал в чулане коробку с револьвером. «Пять пуль для человека, и только шестая для дьявола» – в который раз прочитал он вырезанную на крышке фразу, пряча заряженное оружие в карман пиджака. Что-то ему подсказывало, что с дьяволом они еще встретятся.

2

Всю ночь профессор не сомкнул глаз, сидя над фотографиями, которые сделал Август и размышлял над тем, как наилучшим образом использовать все свои средства. С одной стороны, его ассистент был прав, и слишком сильное потрясение, которое они могли вызвать, лишь бы усугубило ситуацию и могло спровоцировать новый виток болезни, но с другой им было необходимо полностью убедиться в правоте своих предположений. Эта дилемма мучила доктора очень долго, он постоянно поддерживал себя крепким кофе, но уже под утро не выдержал и уснул на пару часов прямо на диване. Как ни странно, такой короткий сон пошел ему на пользу. Он встал в семь, ощущая небывалый прилив сил, и четко наметил себе план действий, которого будет придерживаться сегодня. «Все или ничего» – так он сказал себе во время бритья, твердо глядя на свое отражение в зеркале. Оттуда на него смотрел старый и изможденный старик со следами недосыпа и переживаний, которые ему довелось перенести за последние дни. В этот момент он снова вспомнил о Грете, и в душе у него стало до нетерпимости тоскливо. Сейчас, как никогда, ему был нужен ее совет и поддержка. Он в который раз совершенно безосновательно начал винить себя в ее смерти, лишь усугубляя душевные муки. Но в тот же момент он взял себя в руки и решительно посмотрел на свое отражение, мысленно попросив Бога о том, чтобы не совершить ужасную ошибку.

Выпив еще кофе вместо завтрака, он облачился в чистый серый костюм, не забыв повязать свою красную бабочку в белый горошек. Все фотографии, документы и записи он сложил в портфель, и преисполненный решимости вышел на улицу. Погода стоял скверная, если не сказать больше: похоже на побережье в который раз нахлынул циклон, который затягивался на несколько дней. Температура воздуха резко упала, ветер пробирал до мурашек, а с неба медленным строем слетали капли, расплываясь по тротуару. Профессор прикрылся портфелем и добежал до гаража, завел машину и выехал на дорогу. Он решил, что сегодня заедет еще и за Августом, ведь такая погода отнюдь не располагала к прогулке на велосипеде, однако подъехав к его домику, он обнаружил, что его ассистент уже уехал. Профессор лишь покачал головой и взял курс на «Две башни».