Барсук

Анника вела внутреннюю борьбу. Она вспомнила, как Эмма Сивертс внимательно посмотрела на нее и спросила, действительно ли Анника этого хочет. В то же время желание не отпускало ее. Нельзя позволить сомнениям отнять у нее дом.

В кармане у Анники опять зажужжало.

— Подожди, надо проверить.

Тобиас развел руками, пока Анника проверяла очередную ставку на экране. Гораздо выше в этот раз.

— Да боже мой, только не еще один покупатель! — воскликнула она.

— Можно это отложить хотя бы на пару минут? — спросил Тобиас.

Анника кивнула и оторвалась от телефона.

— Конечно! Нет проблем! Сейчас только проиграю дом мечты.

— И чем ты за него заплатишь, если издательство прогорит?

Анника бросила на него злобный взгляд.

— Издадим рукопись — проблем не будет.

— Хорошо, скажем, мы издадим ее. Как мы объясним, как так получилось? Мы же не можем сказать, что нашли ее у двери.

— Необязательно всем все знать. Скажем, что она у нас давно, но мы не хотели публиковать ее до подтверждения смерти Яна Апельгрена. Нам даже врать не нужно — все почти так и есть.

Мобильный в руке у Анники зазвонил. Мартин.

— Подумай пока, я должна ответить. — Она поднесла телефон к уху. — Привет, милый! Что случилось?

— Ты видела последнюю ставку? — спросил Мартин.

— Да, в чем там дело? Кто вот так появляется в конце и сильно повышает цену?

— Снова покупатель номер один, — сухо ответил Мартин. — Я думал, они вышли из торгов. Что будем делать? Сказать честно, я знаю, что ты хочешь этот дом, но мы не можем ставить больше. Особенно если… — Мартин умолк.

— Я не планирую менять работу, — сказала Анника, нервно кусая ноготь на указательном пальце.

Мартин на другом конце вздохнул, и она услышала в его голосе сомнение:

— Окей, последняя ставка. Будем надеяться, что покупатели — не разбогатевшие в эмиграции шведы, планирующие вернуться домой.

— Скрести пальцы. Люблю тебя! — ответила Анника. Она отключилась, прежде чем Мартин успел ответить. Ей казалось, что она падала, хотя крепко стояла на ногах. Глубоко внутри ее грызли сомнения. Снова вибрация телефона. Их ставка сделана. Назад дороги нет.

Анника впилась глазами в Тобиаса Рённа.

— Мы должны это сделать. Вечером отправлю заявление на признание умершим.

— Во что мы ввязываемся, Анника? — Тобиас глубоко вздохнул. — Что о нас скажут, если он жив?

— Будем решать проблемы по мере поступления. Сейчас он мертв. Книга должна быть опубликована. — Она дернула плечом. — Он сам хотел бы этого. Зачем иначе он бы писал завещание? — Ее слова звучали неискренне, как будто она пыталась сама себя убедить в том, что, как она знала, было неправдой.

— Хорошо, начну заниматься редактурой, — сказал Тобиас. — Уж если беремся, все должно быть сделано как следует.

Анника вернулась за рабочий стол. Она нашла заявление об объявлении умершим на странице Налогового управления и заполнила данные Яна Апельгрена с копии договора на издание «Женщины середины лета». Тем временем за окном опустилось солнце, и в порту появились черные силуэты кранов. Темнота упала на Гётеборг и прокралась Аннике под кожу. В ушах звенело, и она ощущала зарождавшуюся головную боль.

Указательный палец тяжело надавил на клавиатуру, когда Анника нажала на последнее подтверждение. Экран засветился от уведомления, что ее заявление принято. Через полгода они смогут издавать книгу.

Анника старалась расслабиться, когда завибрировал ее мобильный. Резкий звук заставил ее вздрогнуть. Рука напряглась как струна, когда Анника потянулась за мобильным и прочитала сообщение.

Покупатель номер один нанес смертельный удар. Они проиграли торги.

19

Единственное, что держало меня на плаву, — я продолжал писать. Каждый вечер, невзирая на усталость, я садился за компьютер и что-нибудь писал. Я пробовал все жанры — даже эротические рассказы.

Вторник, 23 ноября

— Я думал, вы со мной закончили, — произнес Бенгт Юханссон. Он походил на школьника, пойманного за воровством фломастеров из учительской. — Я ничего не сделал. Вы зря тратите время.

— Это не вам решать, — ответила Сесилия. — Чтобы вы знали, мы снова вызвали всех ваших коллег. Нам нужно кое-что проверить.

Бенгт на долю секунды встретился с Сесилией взглядом и потом снова отвел глаза. Он нервничал так же сильно, как и в прошлый раз. Сесилия могла уловить запах его беспокойства — он пробивался через все слои впитанной обоями тревоги тех, кто сидел здесь до него.

— Может, вы хотите нам что-то рассказать? — спросил Юнас. — О месте преступления или ваших действиях там?

Бенгт покачал головой:

— Я уже рассказал вам все, что знаю.

Сесилия наклонилась к нему, опираясь локтями о стол. Старое дерево затрещало.

— Подумайте хорошенько. Вы полностью уверены, что не хотите что-нибудь добавить?

— Да. Совершенно уверен. — Бенгт скрестил руки.

Юнас откашлялся:

— В наш последний разговор вы утверждали, что ни вы, ни ваши коллеги не заходили в дом. Верно?

— Да.