Барсук

— Пожалуйста, присаживайтесь! — Эмма указала на кожаный диван орехового цвета у выходящего во двор окна. Пока Анника усаживалась, Эмма ставила на стол кружки и снимала мурчащую серую кошку с подушек на другой стороне дивана. — Надеюсь, у вас нет аллергии.

— Нет. Как зовут кошку?

— Ее зовут Сокер. Она живет здесь. Я бы забрала ее домой, но после развода я там редко бываю. Дом — как строительная площадка, все нужно ремонтировать, а у меня слишком много дел. — Эмма обвела руками вокруг. — Моя жизнь сейчас здесь, поэтому место кошки тоже здесь.

Анника кивнула.

— Мы с мужем ищем дом. Но у вас и в офисе уютно.

— Он мне нравится, — заразительно улыбнулась Эмма. — Здесь есть все необходимое для меня. Но что вас так срочно привело сюда?

— Ян Апельгрен, — ответила Анника. — Если точнее, его завещание.

— А-а, — Эмма поставила кружку и положила ногу на ногу. — Издательство Эклунда. Я могла бы догадаться, когда вы мне позвонили.

— Это проблема?

— И да и нет. Я соблюдаю договор о неразглашении с клиентами. Но с Апельгреном все было иначе — в отношении его просьб ко мне и еще многого другого. Понимаете, я много лет помогала Апельгрену. Ничего глобального, но все-таки. Обычно я не могу ничего рассказывать, но по этому вопросу мне ведь придется с вами общаться. Похоже, он был о вас очень высокого мнения.

— Надеюсь, — сказала Анника. — Он только начинал писать, когда пришел к нам. Я издавала его книги. Мы узнали друг друга довольно хорошо — по крайней мере, я так считала. Никто не мог предполагать, что он просто исчезнет. Он и его супруга.

— Важная деталь, да. Высокого мнения о вас, менее высокого — о ней. — Эмма встретилась глазами с Анникой. — Он оставил супругу без наследства, так что вряд ли так уж сильно ее любил.

— А так вообще можно делать?

Эмма улыбнулась и озорно подмигнула.

— Конечно, совершенно без проблем! Только родные дети находятся под защитой.

Анника задумчиво кивнула, попивая чай. Он был вкусным — мягким, но с насыщенным ароматом.

— В издательстве сказали, что он завещал свои труды издательству, — сказала она, — это распространенная практика?

— Совсем нет. Особенно в том виде, в каком он занимался этим вопросом за пару недель до исчезновения. Как будто знал… — Голос Эммы стал тише, и она мечтательно посмотрела в окно. Когда она снова повернулась к Аннике, то показала на то место, где сидела гостья. — Вот прямо здесь он сидел и подписывал бумаги.

Диван сразу стал неудобным, а подмышки липкими, когда Анника представила, что прямо на ее месте Ян подписывал завещание. Она не могла не думать, что это было некое предзнаменование.

Эмма наклонила голову набок. Узел съехал налево, а Эмма улыбалась, ожидая, что Анника нарушит молчание.

Анника стряхнула с себя тревогу. Она пришла сюда, чтобы решить проблему. Слишком поздно раскаиваться.

— Издательство хочет издать ранее не опубликованную рукопись Яна Апельгрена. Мы возлагаем на нее большие надежды, но нам не хватает права на издание. Вы можете помочь нам?

Эмма покачала головой.

— К сожалению, нет. Он действительно передал права на свои рукописи издательству в случае его смерти. Но это ведь только теоретически, не так ли? У нас нет сведений о смерти Яна. Значит, пока вы должны разговаривать с ним лично.

— Вы знаете, где он?

— Увы, нет. Не слышала о нем с тех пор, как он подписал завещание.

— Но что-то наверняка можно сделать?

— Пока его смерть не подтверждена юридически, я ничего не могу сделать, — сказала Эмма, пожав плечами.

Разочарование придавило Аннику, и она с трудом заставила себя встать.

— Тогда нет смысла тратить ваше время.

— Мне действительно жаль. Если бы я могла, то с удовольствием бы помогла вам.

В мозгу Анники что-то щелкнуло. Она замерла и посмотрела на сидевшую на диване Эмму. Кошка запрыгнула на диван и села туда, где только что сидела Анника, повернувшись к ней спиной.

— А сколько времени прошло с его исчезновения? — спросила Анника.

— Сложно сказать точно. Но никто о нем ничего не слышал с конца ноября шесть лет назад. А что?

Щеки Анники раскраснелись от напряжения.

— А нельзя признать его умершим сейчас?

Эмма снова склонила голову набок.

— В принципе, можно. Но кто-то из наследников должен подать заявление. У Яна нет наследников.

— Но ведь у него есть завещание о том, что издательство наследует права на его книги. Не является ли издательство Эклунда наследником в таком случае?

— Строго говоря, нет. — Эмма медленно покачала головой. — Но возможно, что… В отсутствие других наследников, я полагаю, может являться. Во всяком случае, по аналогии.

— Что это значит?

— Простите. Я просто хочу сказать, что у вас может быть такое право.

— Вы можете мне помочь?

Эмма снова улыбнулась.

— Нет. Я отвечаю за выполнение условий завещания. Если Яна обнаружат мертвым или если вам удастся подтвердить его смерть, я распределю наследство. Так что юридически я предвзята в вопросах его смерти.

— Может, вы могли бы рассказать, какие действия нам предпринять?