Аутодафе

Понятно… Банальный случай гипновнушения. В религиозных сектах нередки стихийные суггесторы весьма высокого уровня. Но один характерный момент в этой истории подтверждал мои подозрения… Я уточнил:

— Скажи, Слава… Когда тем утром завхоз молча разглядывала класс, тебе не показалось, что она попросту принюхивается?

— Точно… — после паузы протянул мальчик. — Как я сразу-то не просёк… Вынюхивала! Натурально как собака носом водила…

Других подозрительных подробностей из жизни завхоза мне узнать не удалось. Но и услышанного достаточно. В самое ближайшее время придётся плотно заняться Зинаидой Макаровной.

За беседой мы дошли до «уазика», доехали до дома — жил Славка в соседней пятиэтажке. Перед прощанием я вдруг вспомнил один момент из разговора, не сразу оценённый мною по достоинству. И быстро задал несколько вопросов.

Выяснилось: Слава в раннем детстве не читал (и не слушал в исполнении бабушки) не только «Ивашку-медведку». «Маша и медведь» и «Три медведя» тоже остались ему неизвестны. Даже названий таких не слышал… Любопытный штрих.

6

— Вам надо смываться с «аэродрома». Чем быстрее, тем лучше, — сказал я, не тратя время на долгие приветствия. И на расспросы — хотя расспросить Генку и Скалли было-таки о чём…

«Аэродромом» на нашем жаргоне именуется конспиративная квартира (в крупных резидентурах — особняк), которую снимает или покупает резидент, — и никак не использует. Которая предназначена для размещения группы быстрого реагирования, прибывшей по срочной тревоге. Лесогорский «аэродром» — просторный, несколько обветшалый дом в частном секторе, — был подготовлен Вербицким. И никакого доверия это жильё у меня не вызывало.

Мартынов уныло переглянулся со Скалли. Они только-только распаковали багаж (интересно, тоже тащили на своём горбу или умудрились найти автоизвозчика?). Срываться куда-то ещё моим коллегам никак не хотелось…

— А в чём проблема? — поинтересовался Скалли, вертя в руках футляр с портативным микроскопом и явно не зная, убрать его обратно в объёмистый чемодан или нет.

Я коротко объяснил, в чём мне видится проблема. Мартынов помрачнел. Но из вредоносной привычки вечно со мной спорить начал возражать:

— Незачем дёргаться… Если всё так хреново, то ты тоже под колпаком, Сергуня. И квартира, что ты снял для нас, наверняка засвечена. Стоит изобразить, что пребываем в блаженном неведении. В конце концов, не мальчики, «наружку» засечём быстро. И разберёмся: кто тут такой любознательный?

— Та-а-к… Давайте определимся, агент Мартин, с одним простым вопросом: кто командует операцией?

— Боюсь, Серёжа, что вариант с единоначалием не проходит… — мягко сказал доктор Скалли. — Геннадий командирован сюда по линии оперативного отдела, я — по линии Трёх Китов. Должны работать во взаимодействии с тобой — но никак не в подчинении. Санкций на проведение каких-либо крупных операций мы тоже не получали. Оперативная разработка подозреваемых и срочные экспертизы — не более того. Так что важные вопросы придётся решать коллегиально.

— А ты, Серенький, уже строил бонапартовские планы? — издевательски поинтересовался Мартынов. — Корпус Нея — направо, кавалерия Мюрата — налево, а ты весь из себя такой важный, сидишь на барабане в нахлобученной на уши треуголке…

— Дурак, — сказал я Мартынову.

— Шмель окончательно спятил, — сказал я доктору. Они вновь переглянулись. Затем Скалли медленно произнёс:

— Шмель не спятил… Шмель тяжело ранен. Выкарабкается или нет — неизвестно.

— Как?! Когда?!

Ответил на мои вопросы Генка, причём в обратной последовательности:

— Два дня назад, на рассвете. В собственном кабинете получил четыре пули в упор.

— Кто стрелял?! — изумлённо выдохнул я.

— Неизвестно… — пожал плечами Мартынов. — Шмель в коме, аппаратура внутреннего наблюдения записала сплошные помехи. Охранники на входе за пять минут до пальбы уснули непробудным сном — сработала гипнограмма, причём самостирающаяся. Сапсан — он у нас теперь временно за главного — рвал и метал, да всё впустую…

Я никак не стал комментировать услышанное. И без того мы — все трое — понимали: успешно провернуть такую акцию мог только кто-то из своих…

Глава 2 ЧУДЕСА В РЕШЕТЕ

1

Улица Красного флота оказалась на дальней окраине Лесогорска. Офис «Уральского Чуда» я узнал издалека, даже не приглядываясь к табличкам с номерами домов. Он выделялся среди деревянных одноэтажных домишек — примерно так же выделялся бы Майкл Тайсон в толпе пигмеев-дистрофиков. Двухэтажный особняк нежно-розового цвета, стилизованный под средневековый замок: башенка с петушком-флюгером, край крыши украшен крепостными зубцами…

Неплохо устроились господа уральские чудотворцы. Но почему они обосновались именно в Лесогорске? Вроде бы никакими выдающимися целебными растениями здешняя тайга не славится. Главный ареал распространения женьшеня значительно восточнее… Маралий корень, золотой корень и прочие модные панацеи последних лет тоже здесь не произрастают.