Астора

Я промолчал. Не хотелось снова объяснять, что друзей умирать не бросают – еще поймет как-нибудь не так. Симбионта можно поддержать и своей энергией, что я и сделал, заработав постоянную вялость и сонливость. Ну и что? Поспать мне всегда нравилось. Во сне иногда удается замечательно решать всякие проблемы, требующие долгих размышлений.

– Значит, объяснять, почему вы живете, мне никто не собирается, – вздохнул Санго Риот. – Ну, тогда рассказывай, чем вы тут живете – и поподробней. Мне интересно, я об этом мире почти ничего не знаю.

Чтобы он да не знал? Моя жизнь в миру его интересует, а вовсе не сведения о планете. Все тщится понять, киборг я или нет – как будто это так важно… И если киборг, то почему меня признает Астора. И Хранилище, что… весомей. А простые ответы его не устраивают. До сих пор не понял, что в простых ответах как раз и заключается высшая сложность. Как ребенок, честное слово.

Из вредности я действительно начал рассказывать ему все и очень подробно. Все равно же ехать еще долго, а спать он не даст. Санго Риот слушал молча и встрепенулся, лишь когда я закончил.

– Мятежный город! – проворчал он. – Анархисты. Сопливые мальчишки, пьяные от свободы. В общем, понятно. Они по глупости не представляют, против каких сил встали, потому и не боятся ничего. Их, конечно, раздавят. А ты? Чем ты там занимаешься?

– Помощник балетмейстера в танцклассе, – повторил я и сам понял, как дико это звучит.

– Ясно! – рявкнул Санго Риот. – Это из того же ряда, что и садик в горах! А потом окажется, что ты взвалил на себя все беды окружающих! Ты ради чего готов снова жизнь угробить?! Жалкий эксперимент, всего лишь какая-то стройка в тайге! Помощник балетмейстера – какая великая личность! И это при том, что тебя ждет место в Совете управления Асторой! От тебя могли бы зависеть судьбы миров! Рона-сан говорила…

– Масштабы у человека примерно одинаковы независимо от положения, – мягко заметил я. – Несколько человек из ближайшего окружения, обычно коллеги по работе. Для меня это – мои девочки из танцкласса. Я могу что-то изменить в их жизни – вот этим я и занимаюсь. Для тебя это – твои заместители. Ты там на них орешь, как-то взаимодействуешь… А так называемые масштабы деятельности и величие личности – выдумки болезненного самолюбия. Но я паранойей не болею.

– То есть, это я болею?! – взбесился Санго Риот. – А вот если я, этакая вовсе не великая личность, сейчас отдам приказ – что тогда останется от твоей планеты?!

Он даже поднялся и навис надо мной, чтоб я лучше осознал его мощь.

– Не забывай о сынах Болдуина, – тихо напомнил я.

И Санго Риот сел.

– Вот больные паранойей вас скоро в грязь втопчут! – злорадно предсказал он. – У вас-то о сынах Болдуина никто и не слыхивал! Тоже мне философ: помощник танцмейстера и великий полководец у него равны!

Он внезапно осекся.

– В общем, я тебя понял, сын Болдуина, – сказал он серьезно. – Но не скажу, что согласен… и… я чего явился-то? Анико-сан просила передать: материнская планета не вняла остережениям. У тебя война, Иван. Эфемер горит.

У меня заледенело сердце. Планета призывает на помощь своих сыновей – а у меня здесь не закончены дела, и сил нет…

– Что сказать ей, брат?

Я тоскливо поглядел на него. Что я мог ответить? Хранилище за неизмеримыми далями не дозваться, не дождаться реки доброй мощи от холодных северных небес. У меня нет сил! И тигр в болезненной спячке.

– Укажи путь к Хранилищу, – попросил я. – Мне нужны силы, чтоб завершить начатое здесь.

Санго Риот покачал головой. Понятно. Хранилище не в его власти. Оно вообще ни в чьей власти – просто древняя сказка давно сгинувших народов.

– Передай Стражу: учитель не бросит в беде своих учеников. И… помоги им, пока я здесь разбираюсь с делами.

Качнулся вагон – это Санго Риот встал.

– Мы подключили тебе ячейку перехода, – сообщил он. – На стене в твоем жилище – ты увидишь. Больше ничем не можем помочь.

– Убирайся вместе со своим нейтралитетом, – пробормотал я. – И… спасибо, джан.

Блеснули желтые глаза, качнулась и исчезла серая тень. Тихо раскрылись и схлопнулись двери. И тут же рявкнули динамики поездной бригады:

– Эй, ты! В третьем вагоне! Не хочешь выходить, не жми сигнал! Еще раз лапнешь, блин, мы тебя сами выведем! Прямо на перегоне! Урод…

А Санго Риота они не заметили.

19

Душная, жаркая, недобрая столица! И душно здесь как-то не по-хорошему. Воздух – это само собой, но и на душе ведь тягостно!

Гробов застыл в лимузине, забыв выйти. Шофер терпеливо ждал. А охрана не подошла. Знают, что ныне он никто? Наверняка! Вот и отстраняются, чтоб зараза не передалась. Чтоб в немилость не попасть у тех, кого будут охранять впоследствии.