Английский язык с Р. Э. Говардом

But the ages passed and the priest died (но прошли века, и жрец умер), the towers of deserted Dagon crumbled (башни покинутого Дагона обвалились; to crumble — раскрошить; осыпаться; обваливаться), the tales became dim (рассказы/предания стали неясными; dim — тусклый; неясный, смутный), and the Yuetshi were reduced by plagues and famines and war to scattered remnants (а юэтшийцы были ослаблены морами, голодом и войной = а количество юэтшийцев сократилось из-за эпидемий, голода и войн до разбросанных выживших остатков; to reduce — ослаблять; сокращать, уменьшать; remnant — остатки, малая часть /о людях, животных/; оставшиеся в живых, выжившие), dwelling in squalor along the seashore (проживающих в нищете вдоль морского побережья; squalor — грязь; нищета).

threat [ret], plague [ple], war [w:]

From that dome, the Yuetshi priest emerged alone. He had not slain his foe, because he wished to hold the threat of his loosing over the heads of his own rebellious subjects. He had left Khosatral lying upon the golden dais with the mystic knife across his breast for a spell to hold him senseless and inanimate until doomsday.

But the ages passed and the priest died, the towers of deserted Dagon crumbled, the tales became dim, and the Yuetshi were reduced by plagues and famines and war to scattered remnants, dwelling in squalor along the seashore.

Only the cryptic dome resisted the rot of time (только таинственное здание с куполом сопротивлялось разложению = разрушению от времени), until a chance thunderbolt and the curiosity of a fisherman lifted from the breast of the god the magic knife and broke the spell (пока случайный удар молнии и любопытство рыбака не подняли с груди божества волшебный нож и не разорвали заклятие; to break — ломать, разрушать; разрывать). Khosatral Khel rose and lived and waxed mighty once more (Хозатрал-Хел воскрес, стал живым и могучим опять; to rise — подниматься; воскресать, оживать; to wax — расти; становиться; once more — еще раз). It pleased him to restore the city as it was in the days before its fall (ему было угодно восстановить город таким, каким он был в дни до своего падения; to restore — отдавать обратно; восстанавливать). By his necromancy he lifted the towers from the dust of forgotten millennia (своей некромантией он поднял башни из праха забытых тысячелетий; dust — пыль; прах), and the folk which had been dust for ages moved in life again (а люди, которые были прахом на протяжении веков, снова задвигались в жизни = дышали жизнью).

curiosity [kjur'st], necromancy ['nekrumaens], folk [fuk]

Only the cryptic dome resisted the rot of time, until a chance thunderbolt and the curiosity of a fisherman lifted from the breast of the god the magic knife and broke the spell. Khosatral Khel rose and lived and waxed mighty once more. It pleased him to restore the city as it was in the days before its fall. By his necromancy he lifted the towers from the dust of forgotten millennia, and the folk which had been dust for ages moved in life again.

But folk who have tasted of death are only partly alive (но люди, которые познали смерть, живы лишь частично; to taste — пробовать на вкус; пережить, испытать, вкусить, познать). In the dark corners of their souls and minds (в темных уголках их душ и памяти; mind — ум; память), death still lurks unconquered (все еще таится непобежденная смерть). By night the people of Dagon moved and loved (ночью люди Дагона двигались и любили), hated and feasted (ненавидели и пировали), and remembered the fall of Dagon and their own slaughter only as a dim dream (и помнили падение Дагона и собственное убиение лишь как смутный сон; slaughter — убой; /массовое/ убийство); they moved in an enchanted mist of illusion (они двигались в волшебном тумане иллюзий), feeling the strangeness of their existence but not inquiring the reasons therefore (ощущая странность своего бытия, но вследствие этого не осведомляясь о причинах; therefore — по этой причине; вследствие этого). With the coming of day, they sank into deep sleep (с приходом дня они погружались в глубокий сон; to sink — тонуть; погружаться), to be roused again only by the coming of night (чтобы пробудиться вновь лишь к наступлению ночи), which is akin to death (которая сродни смерти).

taste [test], alive ['lav], akin ['kn]