Андрей Смирнов

От шума проснулись люди в соседних комнатах; Лэйн успел убить еще двоих – после чего

в игру включились духи. Джадасы находились далеко от моря, и в силу этого их родовые духи

полноценную поддержку завоевателям оказать не могли, однако, привлеченные тревогой людей, их страхом смерти и инстинктивным обращением к мистическим силам, связанным с их кровью и

родом – духи сделали все, что могли. В состоянии призрака Лэйн видел дрейфующих в воздухе

скатов, некоторые из которых закрывали энтикейцев, словно хотели защитить их, другие же

бросались далкруму наперерез, стремясь повредить или хотя бы сбить с пути во время движения

от цели к цели. Но духи-скаты были слабы и мало что могли сделать; своими ножами Лэйн рассек

нескольких особенно надоедливых, на прочих же набросились внезапно появившиеся в доме

карлики, лягушки с лицами людей, похожие на воинов призраки, тонкие существа в платьях до

пола, делавшие их похожими на ходячие колпачки, коты, головы которых были словно слеплены

из нескольких голов: полдюжины глаз и ушей, два или три носа, несколько челюстей… в общем, набежала вся та мелкая нечисть, которая давным-давно обитала рядом с жителями Латтимы, и

которая, конечно же, не могла позволить чужим духам вторгаться на свою территорию. Чужаки

были оттеснены, но продолжали сопротивляться: из-за воздействия, оказываемого ими, некоторые

из Джадасов стали предугадывать места следующего появления Лэйна и направление его ударов; сталь зазвенела о сталь, все чаще Лэйн уже не мог убить цель с одного лишь удара, приходилось

перемещаться из стороны в сторону, ранить и лишь потом добивать, а Джадасы, между тем,

стремительно трезвея, облачались в доспехи и перемещались по дому группами, пытаясь взять

юркого убийцу в клещи. Лэйн убил всех, но они успели подать сигнал тревоги: когда он вышел во

двор, то едва не оказался проткнутым стрелой, выпущенной со сторожевой башни. Пришлось

снова переходить в состояние белого призрака; до башни было двести локтей – Лэйн преодолел

это расстояние за то же время, какое хорошему бегуну потребовалось бы на то, чтобы преодолеть

двадцать. Взлетел по стене, убил обоих Джадасов и спрыгнул вниз, на улицу, гадая, где же сейчас

Нандорф и почему ярла не было в Большом доме.

Путь к тюрьме он проделал в виде человека: в висках стучало, тело охватила слабость. Он

слишком долго находился в состоянии призрака, следовало сделать перерыв и восстановить

резервы. Ярл со своими ближайшими подручными мог разбойничать в другой части города, или

отправиться проверять караул на воротах, или мог находиться в тюрьме, развлекая себя в

пыточной камере задушевной беседой с каким-нибудь пленным – в любом случае, основное

сражение еще предстояло, и до этого времени в состояние белой тени Лэйну лучше не входить.

В тюрьме уже знали о том, что на энтикейцев в ратуше совершено нападение. Несколько

здоровяков-северян вышли из тюремных ворот в направлении Большого дома в тот момент, когда

Лэйн подходил к зданию – что избавило его от необходимости снова карабкаться по стенам,

выискивая удобное место для проникновения внутрь. Не сбавляя шага, далкрум прикоснулся к

наручам и развернул арбалеты – два выстрела, затем, с перезарядкой в полторы секунды еще два –

и вот, два человека выведены из строя. Следующие двое схватили щиты; Лэйн выстрелил по ногам

– один из энтикейцев упал, другой успел увернуться; Лэйн немедля всадил два болта в тело

упавшего и извлек ножи, показывая противнику, что готов драться честно. Северянин бросился

вперед, размахивая топором; Лэйн тут же вытянул руки и хладнокровно выпустил следующие два

болта северянину прямо в живот. А затем наступило время ножей: ведь все четверо были все еще

живы, а Лэйн не любил оставлять за спиной врагов, пусть даже и тяжело раненых. Четыре удара в

горло, а затем - последние шаги к воротам тюрьмы.

Тюремное здание имело форму квадрата с четырьмя башнями; в дальней части

внутреннего двора находилась закрытая решеткой яма, также узников держали в камерах в самом

здании. Во дворе Лэйн заметил трех человек – двух он убил и едва не застрелил третьего, но по

одежде и отсутствию оружия пришел к выводу, что этот работник, вероятно, из местных, и не стал

его убивать. Зайдя в здание и двигаясь по его периметру, Лэйн еще несколько раз натыкался на

местных – внутри, при свете факелов и ламп, опознать их можно было по росту и по чуть более

смуглой, чем у завоевателей, коже. Энтикейцев в тюрьме было немного, он быстро убил всех, но

несколько раз переходить в состояние призрака все же пришлось: каждый из четырех коридоров

перекрывали решетки – и, не желая терять время на поиски ключей, Лэйн превращался в призрака

и проходил между прутьями. Очистив здание, он приказал местным открыть все камеры, сам же, забрав ключи от большой ямы, отправился во двор. Для конца октября погода была довольно

теплой – но только не для людей, которые сутками были вынуждены находиться на открытом

воздухе, без теплой одежды, впроголодь, засыпая, сидя в холодной грязи. Из ямы на Лэйна

взглянули два десятка мужчин – большинство из них сидело, обхватив себя руками, чтобы хоть