Андрей Смирнов

довольно широко – из-за конфликта с Гешем светлых жрецов в стране не хватало, и для того, чтобы изгонять вредных обитателей Преисподней, время от времени проникавших на землю,

населению зачастую приходилось обращаться к ведьмам и чародеям. Однако встречались и такие

демоны, изгнать или усмирить которых неподготовленному магу оказывалось не под силу – и

тогда на сцену выходили далкрум на х`тоша – маги, сделавшие охоту на демонов своим ремеслом.

Среди них встречались и шарлатаны, и настоящие мастера, встречались те, кто служил Свету и кто

открыто обращался к Тьме, взывая к Возлежащим на Дне с просьбой отозвать или усмирить в

каком-либо месте своих распоясавшихся слуг, встречались те, кто предпочитал полагаться

исключительно на заклинания, и те, кто сочетал боевое мастерство с магией, превращавшей их

самих на короткое время в подобие демонов – неизменным, во всех случаях, оставалась лишь

полумаска в виде птичьего клюва: символ профессии и одновременно – первый и основной

артефакт, который использовали в своей работе далкрумы. Символика птичьей полумаски

восходила к Чоддоку – одному из младших лунных богов, который, по легенде, выискивал и

убивал демонов также, как хищный крачун выискивает и убивает змей.

– Бежать?.. – Лэйн отпил медовухи и подержал ее во рту, прежде чем проглотить – по

сравнению с тем пойлом, которым ему приходилось довольствоваться последние два месяца,

обыкновенная деревенская медовуха казалась просто божественным нектаром. – Я бы на вашем

месте не стал торопиться. Кто знает, как все сложится?.. Если верить звездам, то Джадасам скоро

станет не до вас.

– Звездам? – Изумился Бертун. – Прямо-таки звезды вам про нас рассказали, господин

далкрум?

– Конечно. – Пряча усмешку, Лэйн сделал еще один глоток.

– Отец, да он смеется над нами! – Воскликнул Калил. – Вы ведь едете в Латтиму, верно?

Лэйн ответил молчаливой полуулыбкой.

– Возьмите меня с собой, прошу! – Взмолился юноша. – Хочу посмотреть как вы порежете

этих морских демонов на куски!

– Я не артист и не даю представлений, – с холодком в голосе ответил Лэйн.

Но юноша не унимался:

– Я помогу вам! Прошу вас!..

Он осекся, потому что отец влепил ему оплеуху.

– Не лезь куда не просят, вояка! Если б не господин далкрум, кто знает, что бы с тобой

стало? И так вся рожа в синяках, а ведь Скаты тебя и прирезать могли!

– И что? – Возмутился Калил. – Что же, я должен спокойно смотреть, как насилуют мою

жену? Не хочу! Пока мы тут сидим, как трусы, так все и будет продолжаться – будут приходить и

грабить нас, и бесчестить наших женщин!..

Отец влепил Калилу вторую затрещину.

– А что ты можешь изменить, дурак? – Насмешливо бросил Хенгар, старший сын. –

Неужели твоей Виле было бы легче, если бы тебя зарезали у нее на глазах, а потом ее все равно бы

снасильничали? Да и потом, что с того, что ляжет с ней какой-нибудь Скат? От нее не убудет. А

если зачнет от него ребенка – плод потом можно и вытравить…

Калил скрипнул зубами и сжал кулаки – казалось, еще слово и он бросится на брата.

– Калил, послушай меня, – серьезным и настойчивым голосом проговорил Лэйн,

предотвращая ссору. Когда младший сын Бертуна повернул к нему взгялд, продолжил:

– У каждого своя судьба. Есть судьба воина и судьба землепашца. Судьба бойца и судьба...

судьба того, кто уступает силе. Нужно следовать своей судьбе, понимаешь?

– И что же, судьба дана нам с рождениями, владыками девятого неба? – Прищурившись,

спросил Калил. – Вы верите в это?

Лэйн отрицательно покачал головой.

– Свою судьбу мы выбираем сами.

Калил замолчал, глубоко задумавшись; Бертун и Хенгар сидели с напыщенным видом –

ведь спаситель их семьи, герой и чародей, как им казалось, целиком и полностью поддержал их

сторону в споре со вспыльчивым и непутевым Калилом. Не желая продолжать этот разговор, Лейн

демонстративно зевнул и потянулся… последнее, впрочем, он сделал зря, ибо левое плечо тут же

отозвалось ноющей болью.

– Спасибо за угощение, хозяин. Где мне лечь?

Бертун хмыкнул и с хитроватой усмешкой взглянул на гостя.

– Щас, Гретта покажет, где… Или Санда? Ты им обоим приглянулся – выбирай любую.

Лэйн с интересом взглянул на двух зардевшихся дочерей Бертуна: старшая, Гретта, на

лицо выглядела страшновато – рябая от веснушек и от оспы, которой переболела недавно…

однако, у нее были красивые, добрые и немного печальные глаза, истосковавшиеся по любви, а

нежные ее руки Лэйн запомнил, когда она перетягивала чистой тканью его плечо, накладывая

повязку. Младшая, Санда – не в пример красивее: стройная как молодое деревце, с высокой

грудью, с чистой бархатной кожей и длинной косой. Однако, она казалась холодноватой и не

вполне искренней – желая самого лучшего мужчину (а Лэйн, без сомнения, был лучшим из тех, кого она встречала в своей жизни), она легко от него бы ушла, если бы в ее окружении появился

кто-то другой, еще лучший. С другой стороны, Лэйна не принуждали ведь на ней жениться…

Итак, красивая фигурка или красивые глаза? Сложный выбор.

– Выбираю обеих, – решил Лэйн.

***

Утром он осмотрел лошадей, на которых приехали Джадасы, и выбрал из них лучшую;