Андрей Смирнов

только пленных больше, чем нас самих. А мне еще и пришлось отослать Карса, Ассида и Тейда с

двадцатью министериалами.

— Зачем?

— Заложники. — Коротко ответил Кельмар и Якус кивнул, показывая, что все понял. —

Вряд ли их отдадут с большой радостью… Сколько у нас раненых ильсов?

— Еще ими не занимался, — ответил старший лекарь. — Не до того было.

— Примерно?

— Сотни полторы.

— Так много…

— Из сдавшихся — раненых не меньше половины. Вдобавок те, кого вы не добили, когда

чистили город. После боя их обнаружилось изрядно. В том доме, что ты нам выделил под лазарет, им места уже не хватило, разместили их рядами прямо на земле.

— Итого, у нас получается более трехсот пленных?..

— Если считать со слугами и женщинами — как минимум, вдвое больше. Перевернись на

живот.

Командор так и сделал, и Якус принялся обрабатывать его спину и плечи.

— Надо с ними что-то делать, — задумчиво сказал Кельмар. — У нас слишком мало

людей, чтобы держать под контролем такую толпу.

«Убей их!  — Откликнулся змееныш. —  Тебе кардинал разрешил! Давай, ну что же ты? 

Хватит распускать нюни. Перебей их и развесь тела на перекрестках дорог. Это послужит 

хорошим уроком для всех, кто рискнет вам сопротивляться… НАМ сопротивляться.»

— Когда прибудут новые отряды с Эн-Тике? — Спросил Якус.

Кельмар пожал плечами.

— Не знаю. И неясно, куда их направят, так что нам лучше не рассчитывать на них. Надо

все сделать своими силами… а это значит, что без вербовки не обойтись.

— Только не слишком увлекайся. А то как бы эти навербованные не ударили нам в спину в

самый неподходящий момент.

— Это точно… — Пробурчал Кельмар.

«Вот почему ты никогда, НИКОГДА меня не слушаешь?  — Возмутился змееныш. —  Я 

ведь стараюсь ради твоего же блага!»

«Уймись.  — Мысленно приказал командор. —  Меня твои бредни только отвлекают. Твоя

тьма чужда мне и отвратительна, я служу Свету.»

«Ты служишь Тьме, но слепо,  — возразил змееныш. —  Не ты ли всю свою жизнь учился 

убивать? Или, может быть, ваш захватнический поход принес жителям этой страны всеобщее 

счастье и благоденствие? Всегда, когда ты применяешь насилие, ты служишь тьме — так делай

же это хотя бы осознанно!»

«Не хочешь ли ты сказать, что для того, чтобы служить только Свету, мне придется 

отказаться от всех клятв, сложить оружие и стать отшельником? Или земледельцем? — 

Насмешливо спросил Кельмар.  — Ты это мне предлагаешь?»

«Я предлагаю тебе понять, что без тьмы не обойтись. Ну давай, попробуй отказаться 

от насилия, стать безропотной овечкой — и ты будешь добычей, а не хищником; такие же, как 

ты, придут и убьют тебя, а твою семью уведут в рабство. В чем будет состоять торжество 

Света, если ты будешь вынужден терпеть унижения и издевательства и не сможешь защитить

тех, кто тебе дорог? Ни в чем. Поэтому без Тьмы не обойтись, как бы ты не пытался 

изображать из себя праведника. Признай же это.»

«Ты стал умнее.  — Признал Кельмар.  — Кто научил тебя так складно болтать?»

«Ты сам. Я питаюсь соками твоих Шэ, Тэннака и Келата. Соки Келата — слова и образы,

я узнаю все то, что знаешь и ты, но предпочитаешь забывать.»

«Все больше убеждаюсь, что тот обряд был либо большой ошибкой, либо подлейшим из 

предательств.»

«Ты все так драматизируешь...» — Кокетливо проворковал змееныш.

Лекарь ушел, а Кельмар, прежде чем одеться, вновь посмотрел в зеркало. От волдырей не

осталось и следа.

Уже стемнело, но было еще множество мелочей, с которыми следовало разобраться