Андрей Смирнов

сохраните свои владения. И ваши вассалы не будут погибать зря.

— Они погибают не зря, — Седальра старалась говорить твердо. — Они защищают свою

страну.

— Эта страна будет нашей, — спокойно сказал кардинал. — Их смерти ничего не изменят.

— Один раз вы уже пытались захватить Ильсильвар. Напомнить, как вы бежали отсюда,

поджав хвосты?

Рекан сжал зубы и мрачно посмотрел на нее. Слова задели его, даже после стольких лет…

он был тогда зеленым оруженосцем, но унизительное поражение, нанесенное Ордену, помнил как

сейчас.

— Я ничего не забыл. — Процедил он со злостью. — Но теперь все будет по-другому.

Кельмар!

— Я здесь, сир.

— Оставляю замок на вас. Почините барбакан и стены, здесь мы поставим второй лагерь…

а может быть, сделаем его основным. Возьмите заложников у вассалов… — Он холодно

посмотрел на Седальру. — У вассалов этой юной девицы. Ее из замка не выпускать, отвечаете за

нее лично. Разберитесь с пленниками — посмотрите, кто готов присягнуть. Тем сделайте условия

получше, но поосторожнее с ними. Пусть сначала в бою докажут, что действительно приняли

нашу сторону. С ранеными поступайте как знаете, если решите убить их — я не возражаю. Война

будет долгой, и лишние рты нам ни к чему.

Кельмар наклонил голову.

— Я постараюсь убедить их перейти на нашу сторону, сир.

— Очень хорошо. Я на вас надеюсь. Джен будет заниматься окрестностями —

координируйте с ним свои действия, прошу вас. Соревнования в доблести на войне нас до добра

не доведут, это не рыцарский манеж.

Кельмар вновь поклонился. Кардинал коротко кивнул ему и ушел. Спустя час, забрав с

собой Джена и подчиненных ему людей, Рекан покинул замок.

***

На Кельмара навалилось множество организационных хлопот. Решив самые насущные и

разослав своих подчиненных с поручениями, он наконец позволил себе принять ванну в графской

купальне и позвать лекаря. Магия частично нейтрализовала последствия ожогов, но полностью

исцелиться Кельмару не удалось. Требовалась помощь профессионала.

Он нежился в теплой воде, когда в ванную комнату вошел Якус Эльдарид — пожилой

мужчина с седой бородкой. Он был членом Ордена, и прошел рыцарское посвящение, но в сотне

Кельмара занял место старшего лекаря уже очень давно, еще при предыдущем командоре.

Говорили, что в молодости он был неплохим бойцом, но к убийствам его душа не лежала — Якус

предпочитал возвращать жизнь, а не отнимать ее.

— Выглядишь ты не очень хорошо, — хмыкнул Якус, закрывая дверь. — Кто тебя

подпалил?

Они давно знали друг друга и наедине обходились без формальностей, несмотря на то, что

Устав строго запрещал простое обращение в общении между членами Ордена, не равными по

статусу.

— Один слишком прыткий колдун. Я и не знал, как и выгляжу, пока в зеркало не

посмотрел. — Кельмар кивнул на маленькое бронзовое зеркало на стене. Его лицо, шея, плечи и

руки были густо покрыты волдырями, делавшими командора похожим на страдающего от какой-

то заразной кожной болезни.

— Ложись туда, — Якус показал глазами на лавку.

Кельмар вылез из ванны и лег на лавку. Якус достал из сумки мазь и стал наносить ее на

кожу командора, предварительно вызвав и закрепив в воздухе Знак Лилии. Он сочетал физическое

воздействие с магическим — ничего сложного, но, как и в случае с бойцовскими качествами

адептов Ордена, сложение двух типов воздействия давало в итоге намного больший эффект, чем

могло бы дать каждое из них по отдельности.

Якус работал сосредоточенно и быстро. Кельмар испытывал не слишком приятные

ощущения, когда телесная жидкость вытекала из лопнувших волдырей, а на месте обожженной

кожи вырастала новая. Однако, неприятные ощущения можно было терпеть, и он знал, что после

работы Якуса об этих ожогах больше не вспомнит.

«Лизни его,  — посоветовал змееныш, когда Якус склонился, чтобы обработать правую

руку командора. —  Укуси его за ухо. Нежно. Или не нежно. Ему наверняка понравится. А если 

нет — откуси ему ухо!»

— Что у нас с раненными? — Спросил Кельмар. Об убитых ему уже докладывали: трое

оруженосцев, восемь министериалов и один молодой рыцарь, Стейнар Гейк. Стейнара командор

хорошо знал — тот некогда был его оруженосцем и подавал большие надежды. Возможно, думал

теперь Кельмар, его восхождение по карьерной лестнице было слишком быстрым; возможно,

следовало оставить его в министериалах на несколько лет, убедиться, что вместо демонстрации

доблести и ловкости он научился дисциплине и набрался опыта… От мысли, что придется

смотреть в глаза его родителям, объясняя, почему погиб их сын, а он, Кельмар, остался в живых, его начинало мутить.

«Да плевать на них. Воспитали идиота. Еще нарожают. Ты вообще не обязан с ними 

встречаться.»

— Двадцать человек в лазарете, — сообщил Якус. — Еще у тридцати — незначительные

ранения, после перевязки они смогут продолжить службу.

— Было бы хорошо поскорее их поднять на ноги — мне людей не хватает. У нас одних