Андрей Смирнов

одинаковыми — потому что у них есть вера в идеальный образ, которому они хотят во всем

соответствовать, и есть высшие господа, чью волю они хотят исполнять, избавляясь тем самым от

необходимости принимать самостоятельные решения. Разве это не великолепно?.. Я осознал

вдруг, что культам Солнечных Богов следует не противостоять, а нужно холить их и лелеять, и

всячески помогать им развиваться. Я ходил по земле, я сам был бродячим проповедником. Я

зажигал веру в людских сердцах — равно как и огонь на кострах неверующих. Я был Мелдвигом

Прорицателем и Эркшем Богоизбранным, Ваксилем Святолюбивым и Гиром Сокрушителем

Еретиков…

— Я так и думал, — холодно проговорил Лицемер. — Ты нашел для себя теплое местечко

в новом мире и забыл про остальных. Забыл наш союз и наши клятвы.

— Брат, я ничего не забыл…

— Ты хочешь обмануть меня, Князя Лжи?! Я слышу фальшь в твоем голосе слишком

отчетливо.

Кукла вздохнула.

— Это всего лишь голос пожилого жреца, утратившего веру за долгие годы молений, но

столь сильно привыкшего служить и молиться, что он уже не способен и помыслить свою жизнь в

каком-либо ином виде. Привычка вместо веры, имитация богообщения вместо реальной

мистической связи — именно об этом я и говорю. Конечно, в этом есть элемент лжи, и

неудивительно, что ты его ощущаешь, но эта ложь принадлежит моей кукле, а не мне. Я

абсолютно искренен.

Лицемер повернул голову и бегло оглядел храм.

— Оставим в покое вопрос о твоей искренности. — Бросил он безразличным тоном. —

Ответь мне, каким образом имитация духовной связи с богиней — которая настолько не хотела

создавать собственного культа, что оказалась запертой в тюрьме под Слепой горой — способна

помочь вернуть нам величие и власть? Я вижу в этом выгоду только для тебя, но не для всех нас.

— А в чем заключается «наша выгода», брат мой, Крадущий Лица? Воскреснуть, затеять

новую войну и вновь потерпеть поражение? Я не вижу в этом никакой выгоды. Нужно

действовать иначе. Солнце захотело владеть всем? Пусть так и будет… до тех пор, пока оно не

поймет, что не мир меняется под него, а оно — под мир. Бытие больше любого из Изначальных, и

только владеющий анкавалэном может владеть всем. Но анкавалэн у людей, а в людях скверна.

Пусть скверна проникает в богов от людей — пока белое и черное не смешаются до

неразличимости и каждый не займет в мироздании то место, которое определит для него инерция

его собственной природы.

— И что тогда? — Бесстрастно спросил Лицемер. — Все покорится тебе? Ты этого

жаждешь?

— Иначе невозможно вернуть Властелина, мой брат, а без достижения этой цели все

прочие цели теряют смысл! Ты ведь не хочешь уничтожить все сущее? А ведь именно этим все и

закончится, если будет низвергнуто еще одно Светило. Недостаточно поразить наших врагов —

для победы нам необходим тот, кто был источником нашей собственной жизни. Если я обрету

высшую власть в Сальбраве, если подчиню инерции и привычке каждое живое существо, если

сумею установить для каждого то идеальное правило, которое подходит только ему и целиком

охватывает всю его жизнь, все его чувства и мысли — я сумею вернуть Горгелойга.

На этот раз Лицемер некоторое время молчал, прежде чем ответить.

— Сильно сомневаюсь, — сказал он наконец. — Что это желание будет владеть тобой, мой

брат, если ты достигнешь наивысшей власти. Ведь подлинный источник силы — не Светило, а

анкавалэн, и где пребывает теперь этот источник, нам обоим прекрасно известно. Властелин мог

бы дать бытию верный порядок, но к чему тебе чужой порядок, если ты хочешь установить свой

собственный, совершенно идеальный?

— Ты ошибаешься, подозревая меня в предательстве, — недовольным голосом произнесла

живая кукла. — У меня свои пути, а у тебя свои. У нас одна цель, но ты завидуешь мне: ведь я

сумел избегнуть кары и преуспел в нашем деле более, чем все вы, вместе взятые. Благодаря моим

усилиям религия Солнечных стала  такой. — Жрец сделал широкий жест, охватывая все

пространство храма. — Благодаря моим усилиям боги разочаровались в людях и ушли на небо.

Благодаря моим усилиям своевременно устранялись все члены Школы Железного Листа, слишком

близко подошедшие к овладению силой анкавалэна — и поверь, иногда мне это стоило весьма

больших жертв!

— Чего будут стоить твои усилия сейчас, когда настоящая Мольвири освобождена? Она

вернет себе власть над культом и очистит его — не думаю, что ей, богине чистоты, будет сложно

это сделать.

— Сложно? Невозможно! Она лишена почти всей своей силы. Стоит ей коснуться своего

бисурита — как культ поглотит ее и она станет тем, кем ее считают. Силы несоизмеримы: она

ничего не сможет противопоставить мне… а вернее — той себе, которую я слепил из ее образа, людского раболепия и жажды власти, присущей ее братьям.

— Что произойдет, когда ты ее поглотишь? — Спросил Лицемер.

— Не знаю. Никогда прежде я не проделывал подобного. Надеюсь, что получу доступ к

силе Солнечной Княгини и смогу пользоваться ею, как захочу... Например, вывернуть ее силу

наизнанку — также, как Солнечные вывернули наизнанку силу нашего старшего брата...