Андрей Смирнов

священных изображениях. Ее сила отделена от своего источника и поставлена в условия, в

которых она вынуждена имитировать присутствие божества. Никакой другой культ не мог стать

лучшим полем деятельности для мастера кукол и повелителя марионеток.

Лицемер пересек зал, и подошел к тучному, начинающему седеть, жрецу среднего ранга.

Жрец тихо молился, меняя масло в светильнике перед изображением Мольвири.

— Благословите, святой служитель, — обратился к нему Лицемер. — Ибо я грешен и

желаю покаяться.

— Служба будет вечером, — бегло поглядев на посетителя, ответил жрец. — Тогда и

приходите, вместе с другими кающимися.

— Не могу ждать до вечера, достопочтенный, ибо грех мой гнетет меня и давит.

Подозреваю я своего брата в дурном деле и таю на него злобу. Не знаю, дотерплю ли до вечера и

не сотворю ли с ним что-нибудь такое, о чем после стану жалеть… Прошу вас, выслушайте мой

рассказ, примите мое покаяние, дайте отеческий совет и успокойте наконец мою душу.

Жрец вздохнул.

— Ну что ж, пойдемте…

Они отошли в правую часть храма, в отделение за занавеской, предназначенное для

исповедей и духовных бесед наставников с их чадами. Единственный стул тяжело заскрипел,

когда жрец устраивал свой тучный зад на сиденье; Лицемер сел у его ног.

— Что же случилось, друг мой? — С хорошо усвоенной за годы тренировок, дежурной

лаской поинтересовался жрец. — Расскажите обо всем по порядку и ничего не утаивайте. Прежде

всего, как вас зовут?

— Гид-на-Шейеф, — ответил Лицемер. На языке мидлеев, первых людей, сотворенных

богами, это имя означало «Крадущий Лица», но в мире смертных этот язык был забыт уже многие

тысячи лет.

— Какое странное имя, — заметил жрец. — В какой стране детям дают такие?

— В далекой стране, достопочтенный.

— Как же она называется?

— Хауко1.

— Никогда о такой не слышал… Так что же произошло между тобой и твоим братом, друг

мой?

— Нашего отца звали Ханво-на-Кейо2.  У него было много сильных сыновей и гордых

дочерей. Однако, наша семья не была дружной и мы часто враждовали друг с другом. Вышло так, что против нас выступил иной род, происходивший от Ханво-на-Зейна3.  Нас сокрушили — одних

истребили, других обратили в рабство, меня заточили на долгие годы в тюрьму. Не так давно мне

удалось вырваться, и что я узнаю? Один из моих братьев, Дар-гун-Уллеи4,  сумел избегнуть всех

неприятностей — не погиб, не был искалечен, не был пленен или порабощен — но при том за все

прошедшее время не сделал ровным счетом ничего, чтобы помочь своим попавшим в беду

родичам. Более того, теперь, как оказывается, мой брат работает при дворе Ханво-на-Зейна:

чистит его животных, седлает лошадей и дрессирует собак. Поневоле напрашиваются неприятные

подозрения о том, что Дар-гун-Уллеи предал свою семью, а от этих неприятных подозрений

возникает желание причинить ему какое-нибудь зло. Видите, достопочтенный, какие сомнения

грызут мое сердце.

— Брат мой, — обратился к Отцу Лжи устами жреца Кукловод. — Ты все не так понял.

Несколько секунд Лицемер разглядывал стоявшее перед ним существо. Жрец не

изменился, разве что самую малость. Теперь он казался еще более приторным и вычурным, чем

прежде: Кукловод подавил остатки самостоятельной личности и усилил свое присутствие в том, кто и без этого принадлежал ему почти целиком.

— «Не так понял»? — Переспросил Лицемер. — Я так не думаю. И тем не менее, я готов

выслушать твои объяснения.

— Мы неправильно действовали, — вкрадчиво проговорил Кукловод. — Слишком грубо.

Шли напролом. Хотя стоило бы понять, что после низвержения Властелина меряться силами с

Солнечными Князьями бессмысленно. Солнце дает им силу от своего избытка, у нас же такового

источника больше нет. Однако, видишь ли, они не захотели удовлетвориться некоторым

преимуществом, полученным в результате победы, а пожелали вернуть себе утраченную

сверхъестественную мощь. Для этого им понадобились люди. И вот тут-то и появляется

возможность их обыграть. Боги не могут допустить появления свободных и сильных людей,

1 Прошлое  (мидлейский).

2 Изначальный Мрак  (мидлейский).

3 Изначальный Свет  (мидлейский).

4 Хозяин-над-Куклами  (мидлейский).

потому что пусть даже часть этих людей и выберет Свет, другая часть сделает иной выбор, а сами

боги в любом случае отойдут на второй план, уступив первенство новым носителям анкавалэна.

Им нужны покорные слуги. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы наладить мостик от идеала

пусть и недалекого, но верного и по-своему благородного слуги — к реальности раба, считающего

свое рабство каким-то особенно благородным и высоким состоянием духа, прославляющего свою

ничтожность и бессилие, желающего везде и во всем следовать высшей воле, а свою волю

полагающего нечистой и грешной. Религия, изучению и совершенствованию которой я посвятил

все последние века, таит в себе колоссальный потенциал. Рабы были и будут, но только благодаря

религии можно заставить множество людей  желать для себя, для своих детей и ближних рабского

состояния. Это потрясающе, брат мой!.. Они сами желают служить, сами желают быть