Анастас Микоян

Вообще же президент Джон Кеннеди, ставший хозяином Белого дома в январе 1961-го, исходил из того, что соотношение ядерного военного потенциала США и СССР, включая и сами заряды, и разнообразные средства доставки, составляло 17:1. По крайней мере, ему так докладывали. В этой связи установка американских ракет средней дальности с ядерными зарядами в Италии, а потом в турецком Измире, представляется не сугубо военным, а политическим маневром, то есть акцией устрашения, по существу — провокацией. В распоряжении Вашингтона были подводные лодки, также способные произвести запуск ракет с ядерными боеголовками из акватории Тихого и Северного Ледовитого океанов и ударить по любой точке на территории СССР. Безусловно, важным было и то, что размещение ядерного оружия в Турции крепче привязывало Анкару к Вашингтону.

О том, что в Турции установлены ракеты с ядерными зарядами, Хрущёв узнал весной 1962 года, во время поездки в Болгарию. Тогда же его посетила идея сделать ответный ход: установить ракеты с ядерными зарядами на Кубе. Следует упомянуть, что к тому времени ни один советский ядерный заряд не был размещён на территории других стран. И даже существовал негласный закон: СССР готов, в случае атаки на своих союзников, нанести ответный ядерный удар, но при этом само ядерное оружие в чужие руки не передаёт. Был, правда, прецедент — единственный в своём роде — передачи ядерных секретов китайскому правительству, но там речь шла лишь о технологиях. К тому же в 1960 году сотрудничество в сфере ядерного вооружения было прекращено, с этого года китайцы свою бомбу строили самостоятельно.

* * *

В Президиуме ЦК экспертом по Кубе был Микоян. Другие члены ареопага, включая Хрущёва, на Острове свободы никогда не бывали и с Кастро знакомы не были.

Микоян между тем был против. Он сомневался в том, что можно разместить ракеты на Кубе незаметно для американцев (тут он ошибся), а затем — вообще в успехе рискованной затеи. Хрущёв не собирался наносить удары по Америке, он хотел лишь припугнуть, поиграть мускулами. План Хрущёва состоял в том, чтобы скрытно разместить ракеты и поставить Вашингтон перед свершившимся фактом. Микоян же резонно полагал, что для «игры мускулами» не следует впервые в истории вывозить ядерные заряды на территорию другого государства.

Окончательное решение было принято на расширенном заседании Президиума ЦК КПСС 24 мая 1962 года, на котором, среди прочих, присутствовали помощник Хрущёва Олег Трояновский и министр иностранных дел Андрей Громыко. На итоговом документе все члены Президиума своей рукой начертали «за» и подписались — Микоян лишь расписался. Трояновский (в книге «Через годы и расстояния») сообщает, что на заседании Микоян не был против, но высказал сомнения (вторым сомневающимся был Громыко).

Во время своей двухнедельной поездки в феврале 1960 года Микоян многое рассказал Фиделю о Советском Союзе, в том числе и о существовании ядерных бомб и различных средств их доставки. Но Фидель полагал, что атомная бомба — это нечто вроде обычной бомбы, только очень мощной. Что такое радиоактивное заражение, Фидель так и не понял. То есть всей опасности применения бомбы не представлял.

Не очень понятно, хотели ли в Кремле донести до Фиделя полную и исчерпывающую информацию о принципах ядерного распада. Вполне возможно, не донесли умышленно. Либо — второй вариант — это просто не пришло никому в голову. Тем более что Хрущёв сразу сказал, что о реальном применении оружия речь не идёт.

Для изучения обстановки и консультаций с Кастро на Кубу срочно вылетел маршал Советского Союза Сергей Бирюзов, член ЦК КПСС и главком ракетных войск стратегического назначения (РВСН). Правда, главкомом маршал Бирюзов был всего месяц, а до этого руководил войсками ПВО; его предшественник на посту главкома РВСН маршал Митрофан Неделин погиб в октябре 1960 года на космодроме Байконур во время неудачных испытаний ракеты Р-16. Желая приободрить подчинённых, маршал Неделин приказал поставить себе кресло рядом с отбойной стенкой стартового стола. При взрыве ракеты Неделин сгорел заживо. Кроме него погибло ещё 70 человек.

Бирюзов встретился с Кастро, тот подтвердил принципиальное согласие на установку советских ракет. Далее маршал объехал остров и выбрал места, наиболее подходящие для оборудования стартовых позиций.

Разработку операции «Анадырь» возглавил маршал Советского Союза Иван Баграмян. А командующими советскими войсками на Кубе назначили хорошо нам знакомого дважды Героя Советского Союза генерала армии Иссу Плиева.