Аналоговая Обработка

— Шаплен еще не спит, я видел свет в его хижине, — мрачно пробурчал Хол. В следующий миг он хотел откусить себе язык, но Лаура вообще никак не прореагировала.

— Нет, я хотела поговорить с тобой. Чем ты занимаешься?

— Тем же, чем всегда, — ответил он, дивясь ее вопросу, — пытаюсь настолько зажать ультронный поток, чтобы удалось прервать его. Вот эта маленькая тикалка записывает поток энергии. Если мне удастся заставить ее тикать с перебоями, то я буду знать, что сумел прервать поток. Пока ничего не выходит: мы можем направлять поток, но не модифицировать его.

— Следи за взрывным пределом.

Хол пожал плечам. Трудность здесь, конечно, была. Энергия эта являлась строго субатомной; где?то рядом находилось связующее звено, в котором встречались поля, звено где создавались космические лучи из какой?то основной энергии, названной для удобства ультроникой. Шаплен думал, что в каждой галактике должны быть миллиарды таких звеньев, но по самой своей природе они до недавнего времени не поддавались обнаружению. Совет Земли до смерти перепугался, когда Шаплен доложил о результатах своих первых исследований и поместил всю группу в карантин.

— Пока, учитывая все обстоятельства, мы работаем неплохо, — ответил Хол. — В ту же минуту, как только мы заработаем плохо, для нас все кончится, так же как и для всего этого угла вселенной.

Лаура серьезно кивнула. Хол посмотрел на нее. Как всегда, ему стало больно от ее красоты и было трудно сосредоточиться на том, что он ей говорил.

— Но ты ведь наверняка пришла сюда не для разговора об ультронике. Не так ли?

Она улыбнулась, немного печально.

— Мне все равно, о чем мы говорим, Хол. То происшествие — его невозможно пережить, не задумавшись поневоле о всяком. Я вспомнила, как ты просил меня посмотреть пояс, прежде, чем взлететь, и как ты пытался присматривать за мной, и о многом другом, что ты для меня сделал – и совершенно неожиданно поняла, что обязана тебе куда больше, чем хотела бы признаться.

Он сделал неловкий жест.

— Пустяки, Лаура. Я не делал тайны из своих чувств. Если ты их не разделяешь, то я знаю, эти мелкие знаки внимания могут только досаждать.

— Это правда, — согласилась Лаура. И теперь я понимаю, как ты старался не… принуждать меня ни к чему. Не каждый был бы так внимателен, в стольких парсеках от любой цивилизации. Это дало мне возможность выяснить, что же я на самом деле чувствую. Это, и происшествие.

Хол почувствовал, что сердце его начало колотиться о ребра, но с помощью чистой силы воли остался сидеть.

— Лаура, — проговорил он. — Пожалуйста, не чувствуй себя обязанной мне. Ведь на самом?то деле в счет идут главным образом именно парсеки. Когда шестеро человек — теперь пятеро — высажены на необитаемый остров, в тесноте, на такой долгий срок, то возникают всевозможные эмоциональные напряжения. Самое лучшее — не умножать их, если есть какой?то способ избежать этого.

— Я знаю, — кивнула Лаура. — Но большая часть уже имеющихся напряжений возникли по моей вине. О, не отрицай этого, это правда. Если бы не я и не мои чувства к Шаплену, Ники здесь не было бы. Я была полезной лаборанткой, но эмоционально всегда мешала. Теперь все по–иному. Шаплен – он своего рода робкий лось – не так ли? Я была совсем слепая. Теперь я льщу себе, думая, что прозрела. Она поиграла с лежавшей на рабочем столе крошечной отверткой с янтарной ручкой. Вот поэтому?то я здесь.

Кровь застучала у Хола в висках.

— Лаура… — прохрипел он.

После этого в маленькой хижине было очень тихо.

8/2/2121 Г.

Вчера пролетал картографический корабль Совета, и нам представилась возможность доложить об успехе. Если бы они смогли приземлиться, мы бы получили шанс показать им такое открытие, что у них бы глаза на лоб вылезли. Но они не заходили в наш район, а просто послали рутинный запрос. Земля все еще зеленеет от страха при мысли об ультронике. Одно странное дело: когда я доложил о смерти Джонаса — ожидая в ответ всякие когда, как и почему – архивариус корабля казалось просто не понимал, о чем я говорю. «Какой Джонас?» — спросил он. – «У вас обнаружился заяц. Очевидно, Земля уже забыла о нас, и ее не волнует сколько человек в группе — пять, шесть или тринадцать.

Некоторое время дела, казалось, шли достаточно неплохо, но Хол не мог избавиться от ощущения, что где?то что?то радикально не так. Да только не мог найти, где именно. О, кое за что в ответе был Шаплен. Происшествие, в котором он не мог не винить себя, казалось встряхнуло и пробудило к деятельности какие?то давно уснувшие клетки в его мозгу. Он впервые посмотрел на Лауру, как на что?то большее, чем компетентная помощница– лаборантка. Это осознавали все, больше всех, конечно, Ники — ибо она подозревала, когда ничего и не было?то — но поведение Шаплена стало тревожить даже спокойного Майка Коена.