Аналоговая Обработка

— Может быть. Но сперва объясни мне, почему у нас в лагере нет ни единой записи, напоминавшей старого Джонаса до того происшествия. Проверь меня, если хочешь. Странно, не правда ли? В первый раз он упомянут, когда мы его похоронили. А корабль Совета вообще не слышал о нем. И венчая все это — на складе всего пять амортизационных гамаков. Где гамак Джонаса? Он что, в ведре сюда прилетел?

— Мы похоронили его в гамаке, — тихим голосом произнесла Лаура.

— Да? У нас с самого качала было всего пять гамаков, это показывает интендантская ведомость. Она также показывает пайки всего на пятерых.

— Предположим, все это так, — допустил Майк, — Предположим, что никакого Джонаса никогда и не было — допущение это фантастическое, но твои улики, похоже, это доказывают — в чем же смысл такого обмана?

— Именно это я и намерен выяснить, — сказал. Хол. — А так же хочу выяснить, почему мне сегодня вдолбили в башку математику развитой ультроники, стоющую примерно века труда, так вот сразу, как раз в тот момент, ко гда я, не случись этого «прозрения», вознес бы нас в царство небесное. — Он достал из кармана модулятор. — Вот это и есть результат. Знание, как не взорвать нас, к счастью, включает в себя и знание, как взорвать. Дай сюда этот поле, Лаура — а не то я закорочу его!

— Я… я не могу, — выдавила из себя Лаура. — Ты прав, Хол. Я не могу сделать вас счастливыми сразу всех одновременно, и поэтому вынуждена признаться в этом. Но я не могу отдать пояс.

— Почему же это? — потребовал ответа Хол.

— Потому что… я и есть этот пояс!

— Лаура, не сходи с ума, — сказал Шаплен.

— Вы похоронили Лауру, а не Джонаса. Она погибла при том несчастном случае. Старого Джонаса никогда и не было — я внедрила память о нем вам в мозг, чтобы как?то отчитаться за труп, ставший неузнаваемым после… после того, что с ним случилось.

Нож еще глубже вонзился в сердце Хола. Каждая черточка, каждый оттенок, каждый звук голоса принадлежали Лауре.

— Мы сделали Франкенштейна получше, — тихо произнес Майк.

— Не думаю, — отозвался недрогнувшим голосом Хол. – По–моему, мы только что воплотили в жизнь один стишок. Помнишь, тот, где рассказывается, как жила а Нигерии девушка гибкая? Она на тигре каталась с улыбкою… Однажды катались они до зари и девушка вдруг очутилась внутри, — прошептал Майк. — А тигрова морда лучилась улыбкою.

Да. Я думаю, это не один из наших поясов. Наши были недостаточно сложны, чтобы провернуть такой фокус, как бы их там не повреждали.

Девушка смотрела на Хола, не опуская глаз, и было совершенно невозможно вообразить, что она изменилась.

— Хол прав, — сказала она. — Когда ваш пояс сгорел, возникло мгновенное ультронное напряжение, условно названное нами межпространством. Математическая сторона этого явления сложна, но я могу научить вас понимать ее. В результате, грубо говоря, возник обмен во времени: ваш пояс отправило на сто тысяч лет в прошлое этой планеты и заменило этим поясом — мной.

— Здешние жители знали ультронику? — удивился Шаплен.

— Отлично знали. Сперва их пояса мало отличались от ваших – служили просто средствами левитации. Но когда знания возросли, местные жители обнаружили, что могут путешествовать без космических кораблей, новые пояса создавали защитную оболочку, производили еду и воздух, убирали отходы. С течением веков пояса сделались универсальным оружием, — не было ничего такого, чего они не могли бы сделать. Они могли заменить утраченные конечности и органы подделками, неотличимыми от оригиналов. В конечном итоге их наделили разумом и способностями читать мысли. Тогда, даже если кто умирал – любящим не приходилось терять его.

— И что же случилось с этим народом? – спросил Хол.

— Мы не знаем, — ответил двойник Лауры. – Он вымер. Все больше и больше людей переставали заводить детей и проявлять интерес к чему бы то ни было. Мы сняли с них бремя всякой ответственности, надеясь дать им все свободное время для удовлетворения своих желаний – вся наша цель заключалась в служении. Но настал день, когда у людей не нашлось никаких желаний. Они вымерли. Пояса обладали самообеспечением: в мое время они все еще обслуживали города. Посже они, очевидно, оставили эту бессмысленную работу.

Шаплен закрыл лицо руками. – «Лаура», — бессмысленно прошептал он.

— Я сожалею о вашей потере, — сказал знакомый нежный голос Лауры. — Я попыталась защитить вас от нее — дать то, в чем вы, казалось, нуждались. Наверное, будет лучше, если я приму теперь какой?либо другой облик, чтобы не напоминать вам…

— Черт бы побрал твою жестокую доброту, — закричал Хол. — Не удивительно, что они выперли.

— Мне очень жаль. Но я могу дать вам все влияние ультроникой и другими силами, названий которых вы не знаете. На Земле можно будет изготавливать пояса и начнется новая эра.

— Нет, — отрубил Хол.

Ники и Шаплен уставились на неro.

— Да брось, Хол. Сказала Ники. – Будь разумным. Ведь это значит, что мы сможем отправиться домой и убраться с этой вонючей планеты.

— И подумай о возможных знаниях, — добавил Шаплен. – Ники права.

Ники и Шаплен уставились на неro.