Альтераты. Соль

Она посветила. Багрово-красные, взбугрившиеся пятна на пальцах, ладонях и запястьях. Анна ошеломленно наблюдала, как на ее глазах они темнели, кожа отслаивалась, пузырилась и лопалась, показывая розовые участки.

Вместе с осознанием приходила боль, медленно подкрадывалась, словно звук далекого грома и неумолимо оглушала.

В нос ударило тошнотворно-паленым. Горло перехватил рвотный спазм, Анна сложилась пополам. Кружка выскользнула из рук и с грохотом ударилась о каменный пол, разбилась на мелкие осколки.

3

Задыхаясь, Анна повалилась на пол, под ноги растерявшейся Лере, прижала к груди обугленные почерневшие кисти и захрипела. Плечи свело судорогой, потрескавшиеся губы искривились в беззвучном крике, глаза почти вылезли из орбит и призрачно белели теперь в свете смартфона.

— Господи, Анют, ты чего? — Лера отпрыгнула и беспомощно вжалась в стену.

Анна, поджав к груди колени и запрокинув голову, каталась по полу. Чернота чумными змеями лизала ее тело, подбираясь уже к подбородку. Лера отчетливо видела пламя вокруг страдалицы. Не настоящее, а призрачное, в серо-сизых отсветах. Темные искры его ударялись о каменные плиты, рассыпались сухим хворостом. Но затухали, соприкасаясь с разлитой по полу водой.

Лера схватила кружку со стойки раздачи, торопливо набрала воды из кулера и плеснула на руки подруги. Обугленная кожа на миг приобрела нормальный естественный цвет.

— Воды! — крикнула она в коридор. — Черт, нет никого как всегда!.. Помогите!

Она наполняла одну кружку за другой, выливала их на тлеющее тело подруги, безуспешно пытаясь справиться с фантомным пламенем, поедающим ее. Попробовала сорвать бутыль — не хватило сил, только перевернула злосчастный аппарат.

— Душ! — блестящая идея молнией мелькнула в голове.

Она потянула подругу на себя, попыталась поднять и поставить на ноги. Анна только беззвучно захрипела, теряя сознание. На Леркиных пальцах остался жирный пепел. Она взвизгнула и окончательно растерялась.

Движение слева заставило вздрогнуть и оглянуться: один из стражников, видимо, главный из них. Он стоял у выхода на веранду. Его сумрачную фигуру осветила белая вспышка. Словно в подтверждение возникшей догадке по каменным плитам зашумела вода, через приоткрытую оконную раму потянуло сыростью и прохладой.

Не раздумывая, Лера сбросила с плеч рубашку, подстелила ее под скрюченное тело Ани и волоком потянула к балкону. Один из призраков, молодой, безусый, уставился на тонкие бретельки бюстгальтера.

— Не пялься! — просипела Лера, заставив стражника смущенно отвернуться.

Подтянув задыхающуюся Анну к выходу на балкон, дернула дверь на себя, та скрипнула, но не поддалась. Лера подергала задвижку, обернулась на застывшего стражника, крикнула:

— Спасибо за помощь! Вы так любезны… Что вообще толку от вас, а? Ни помочь, ни защитить, ни предупредить! Вот какого лешего вас здесь держат? — она истерично тянула за ручку, но пластиковая дверь стояла, будто приклеенная к раме.

Старший из стражников повел плечом, вынул из ножен короткий клинок, поддел им крепление. Пластик скрипнул и осыпался, оголив металлическое «ушко» заевшего замка: лишившись опоры, оно плавно соскользнуло вниз.

Лера распахнула дверь, впустив в столовую шум грозы. С облегчением выдохнула и кивнула стражнику:

— Беру свои слова обратно.

«Наяда» — беззвучно прошептал призрак свое имя и отошел в полумрак.

Она потянула за рукава рубашки, выволокла Анну на балкон, под проливной дождь. Плотный поток мгновенно облепил их фигуры. Лера поежилась, повела обнаженными плечами. Она опустилась на колени перед подругой, заглянула в окаменевшее от боли лицо: Аня дышала тяжело, прерывисто. Почерневшие, с красными язвами кисти прижаты к груди, голова запрокинута, в помутневших глазах — ничего кроме ужаса.

— Ань, ты как? — девушка осторожно дотронулась до ее плеча, чуть выше локтя: под мокрой тканью рука напряглась. Значит, в сознании. Пригляделась — обугленная кожа медленно приобретала привычный цвет. Анна шумно выдохнула, приходя в себя, посмотрела на свои руки — дождевые потоки слизывали с них остатки ран, уносили с собой боль. Девушка всхлипнула, поднесла пальцы к губам. Лицо скривилось, растекаясь гримасой страха.

— Лер, что это было, а? — она лежала на спине, подставляя дождю измученное тело, смотрела в черное небо и не видела его.

Подруга придвинулась к ней, легла рядом.

— Если бы я знала…

— Я не выдержу снова такое. С каждой ночью все хуже. Следующей я сдохну, я знаю.

Лера нахмурилась, уткнулась в мокрое плечо Анны, запуталась пальцами в потяжелевших, пропитанных дождем дредах:

— Только ночью такое, да? — она скорее почувствовала, чем увидела, как Аня бессильно кивнула.

— После того, как этот чертов браслет подняли со дна. Третий день уже такое. Я не могу. Мне больно. Мне страшно. Меня будто на углях жарили. И хохот. Откуда-то хохот такой мерзкий.

— Мужской?

— Нет, женский. Во снах — тоже женский… И голос слышу.

— Что говорит?