Читаем Альпийский синдром полностью

И вечером снова отправился домой. На въезде в город, у остекленного поста ГАИ, стояла милицейская машина с мигалками, и Игорек, опустив боковое стекло, приветственно помахал гаишникам, но те внезапно, как по команде, повернулись к нам спинами.

– Что такое? – протянул Игорек, вывернув голову, затем притормозил и высунулся из окна, но гаишники, как и прежде, в упор нас не замечали.

Мы недоуменно переглянулись. И только через день-два я окольными путями дознался, что Горецкий дал указание в случае появления служебного автомобиля приозерской прокуратуры в городе задержать машину, составить в отношении водителя протокол. Но у гаишников хватило ума не выполнять указание, а притвориться слепоглухонемыми.

– И это прокурор области, генерал! – покачала головой Даша. – Но вы бы не рисковали, не напрашивались. Мало ли… А я как-нибудь сама…

– Не дождется! – отрезал я, злобно скалясь. – Что там может случиться без меня в районе? Есть следователь, помощник, а я в случае чего через час буду на месте. Думаешь, в больших городах бывает быстрее?

И все же кое-какие меры мы с Игорьком приняли: начали добираться в город окольными путями.

<p><strong>2. Кондор</strong></p>

Задумавшись, я пропустил момент, когда во дворе скользнула покатым акульим боком машина прокурора области. И только когда за окном, будто пробка от шампанского, хлопнула автомобильная дверца, отрывисто, властно прозвенел знакомый голос и приблизился звук быстрых шагов, я встряхнулся и заторопился навстречу. «Черт! – мелькнула пустая, никчемная мыслишка. – Предупреждал ведь начальник милиции, что генерала надлежит встречать на границе района. Может, и мне надо бы на границе?.. Да что уж теперь!»

Тут все мысли в один миг вылетели из головы, потому что меня едва не сшиб Горецкий, несшийся по коридору, будто поджарая скаковая лошадь. Угольные глаза у него горели, ноздри раздувались, усы топорщились, и весь он был живой, горячий, нетерпеливый, не человек – сгусток текучей ртути, огромный и непостижимый. «Несется как на расправу!» – тотчас высунулась еще одна никчемная мыслишка, но было уже не до нее.

Молча пожав руку, он взглядом велел: «Ну, веди!» – и, следуя моему приглашающему жесту, первым переступил порог канцелярии, поздоровался с Надеждой Григорьевной Гузь, будто бестелесное, прозрачное привидение, всплывшей из-за барьера, вошел в мой кабинет и сел к приставному столу.

«На мое место не сел. Побрезговал или дорожит своим?» – прикинул я и, ни слова не говоря, подвинул к Горецкому поднос с чистым стаканом и бутылочкой минеральной воды. Глянув на меня исподлобья, тот откупорил бутылочку, налил воду в стакан, выпил и отер усы тыльной стороной ладони. Затем обвел взглядом кабинет, дернул штору, перегнулся и зачем-то заглянул под стол, брезгливо ковырнул пальцем папки, лежавшие на столе, – и вдруг снова впился в меня буравчиками-зрачками, жестко и пытливо. Но мне уже попала под хвост вожжа, и я не стушевался, не отвел встречного взгляда.

«Эк каков молодец! А вот мы сейчас посмотрим, сейчас посмотрим…» – скользнула по тонким губам областного язвительная ухмылка, и он первым делом велел подать приказ о распределении обязанностей.

– Сейчас посмотрим, – вслух повторил то, что я успел прочитать по его губам. – Сейчас, сейчас…

Нацелив острый нос в книгу приказов, Горецкий пробежал несколько страниц глазами, полистал, захлопнул и небрежно от себя оттолкнул. Та же участь постигла наряды с материалами проверок, а надзорные производства по уголовным делам он и глядеть не стал – побарабанил по стопке длинными пальцами с выпестованными ногтями, нарочито зевнул и пружинно поднялся из-за стола.

– Показывайте ваши владения. Кто тут и чем занят?

«Это проверка? Это? – подумал я, недоумевая. – Ничего, в сущности, не посмотрел. Тогда зачем приехал? Что ему надо?»

В канцелярии я представил Горецкому секретаря-машинистку Гузь, тот косо и как-то мимо поглядел на нее как на серую, невзрачную мышь, дрогнул скулами, но удержался от зевка и двинулся дальше.

От едкого табачного духа, стоявшего в кабинете следователя Ильенко, Александра Степановича передернуло.

– Это еще что? – заперхал он, багровея и напрягая шею. – Я, кажется, запретил курить в служебных кабинетах! Проветрить помещение! И еще раз замечу – пеняйте на себя!

– Так никто не курит, – нагло соврал Рамзес II и с сокрушенным видом покачал головой. – Раньше – да, курили. Вот в стены и въелось…

– Значит, сорвать обои и наклеить новые. А перед поклейкой стены – купоросом!.. Ишь ты: въелось!..

– Мы уже и обои подобрали. Такие зеленые, – продолжал беспардонно врать Ильенко и украдкой бросил на меня вопрошающий взгляд: как мы его – вокруг пальца? а? каково?

Но Горецкий уже переступил порог кабинета. Приостановившись там, в полумраке коридора, вполоборота, добавил, играя желваками:

– Сколько дел в производстве? Два? К концу месяца все закончить и – в суд! Или вы, может быть, устали работать? Может, на пенсию пора?

Перейти на страницу:

Все книги серии Интересное время

Бог нажимает на кнопки
Бог нажимает на кнопки

Антиутопия (а перед вами, читатель, типичный представитель этого популярного жанра) – художественное произведение, описывающее фантастический мир, в котором возобладали негативные тенденции развития. Это не мешает автору сказать, что его вымысел «списан с натуры». Потому что читатели легко узнают себя во влюбленных Кирочке и Жене; непременно вспомнят бесконечные телевизионные шоу, заменяющие людям реальную жизнь; восстановят в памяти имена и лица сумасшедших диктаторов, возомнивших себя богами и чудотворцами. Нет и никогда не будет на свете большего чуда, чем близость родственных душ, счастье понимания и веры в бескорыстную любовь – автору удалось донести до читателя эту важную мысль, хотя героям романа ради такого понимания приходится пройти круги настоящего ада. Финал у романа открытый, но открыт он в будущее, в котором брезжит надежда.

Ева Левит

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Фантастика: прочее
Босяки и комиссары
Босяки и комиссары

Если есть в криминальном мире легендарные личности, то Хельдур Лухтер безусловно входит в топ-10. Точнее, входил: он, главный герой этой книги (а по сути, ее соавтор, рассказавший журналисту Александру Баринову свою авантюрную историю), скончался за несколько месяцев до выхода ее в свет. Главное «дело» его жизни (несколько предыдущих отсидок по мелочам не в счет) — организация на территории России и Эстонии промышленного производства наркотиков. С 1998 по 2008 год он, дрейфуя между Россией, Украиной, Эстонией, Таиландом, Китаем, Лаосом, буквально завалил Европу амфетамином и экстази. Зная всю подноготную наркобизнеса, пришел к выводу, что наркоторговля в организованном виде в России и странах бывшего СССР и соцлагеря может существовать только благодаря самой полиции и спецслужбам. Главный вывод, который Лухтер сделал для себя, — наркобизнес выстроен как система самими госслужащими, «комиссарами». Людям со стороны, «босякам», невозможно при этом ни разбогатеть, ни избежать тюрьмы.

Александр Юрьевич Баринов

Документальная литература
Смотри: прилетели ласточки
Смотри: прилетели ласточки

Это вторая книга Яны Жемойтелите, вышедшая в издательстве «Время»: тираж первой, романа «Хороша была Танюша», разлетелся за месяц. Темы и сюжеты писательницы из Петрозаводска подошли бы, пожалуй, для «женской прозы» – но нервных вздохов тут не встретишь. Жемойтелите пишет емко, кратко, жестко, по-северному. «Этот прекрасный вымышленный мир, не реальный, но и не фантастический, придумывают авторы, и поселяются в нем, и там им хорошо» (Александр Кабаков). Яне Жемойтелите действительно хорошо и свободно живется среди ее таких разноплановых и даже невероятных героев. Любовно-бытовой сюжет, мистический триллер, психологическая драма. Но все они, пожалуй, об одном: о разнице между нами. Мы очень разные – по крови, по сознанию, по выдыхаемому нами воздуху, даже по биологическому виду – кто человек, а кто, может быть, собака или даже волчица… Так зачем мы – сквозь эту разницу, вопреки ей, воюя с ней – так любим друг друга? И к чему приводит любовь, наколовшаяся на тотальную несовместимость?

Яна Жемойтелите

Современные любовные романы
Хороша была Танюша
Хороша была Танюша

Если и сравнивать с чем-то роман Яны Жемойтелите, то, наверное, с драматичным и умным телесериалом, в котором нет ни беспричинного смеха за кадром, ни фальшиво рыдающих дурочек. Зато есть закрученный самой жизнью (а она ох как это умеет!) сюжет, и есть героиня, в которую веришь и которую готов полюбить. Такие фильмы, в свою очередь, нередко сравнивают с хорошими книгами – они ведь и в самом деле по-настоящему литературны. Перед вами именно книга-кино, от которой читатель «не в силах оторваться» (Александр Кабаков). Удивительная, прекрасная, страшная история любви, рядом с которой непременно находится место и зависти, и ненависти, и ревности, и страху. И смерти, конечно. Но и светлой печали, и осознания того, что жизнь все равно бесконечна и замечательна, пока в ней есть такая любовь. Или хотя бы надежда на нее.

Яна Жемойтелите

Современные любовные романы

Похожие книги