Алмазы для Бульварного кольца

В здание аэропорта Олег вернулся примерно за полчаса до оговоренного времени. В зале вылетов было довольно людно, часть пассажиров не спеша собиралась вокруг ворот на посадку рейса «Киншаса – Брюссель». Среди них, к своему изумлению, он вдруг увидел знакомое лицо. Это был Тито Шангонго. На нем были большие темные очки и дорогой легкий пиджак, однако Олегу узнать своего давнего знакомого, с которым они провели не один час в горячих политических спорах, было несложно. Не желая вставать в выстроившуюся очередь, Тито сидел в одном из сцепленных в несколько рядов кресел. Под ногами у него стоял средних размеров коричневый кожаный кофр, чьи углы были искусно отделаны металлическими набойками. В голове Хайдарова моментально сложились воедино жестокое убийство машиниста электропоезда и его помощника, дерзкое ограбление и упоминавшийся в новостях кожаный саквояж.

Почувствовав на себе посторонний внимательный взгляд, Шангонго мгновенно, огляделся по сторонам, однако, увидев Олега, сразу успокоился и поприветствовал его кивком головы.

– И ты называешь это «идейными соображениями»? – подойдя к Тито, с горькой усмешкой спросил Олег, вспоминая их первый пылкий, преисполненный идеологической нравственности разговор в Москве. – И куда же это мы собрались, подальше от родины-матушки? Сдается мне, что где-то я уже слышал про этот чемоданчик, камарада Тито… Один убит выстрелами из револьвера, другой сброшен с поезда и погиб, разбившись о насыпь – я все правильно говорю?

– Почти правильно, – ответил Тито, тоже по-русски. Меньше всего ему здесь хотелось встретить тех, кто его знает. – Плюс еще один, которому пришлось отрезать язык, чтобы так громко не орал от страха. Да чтобы разболтать о случившемся желания не возникло!

– Тито, так ты мне никак угрожаешь?

– Да, пожалуй, что нет, Олег. За то время, что мы знакомы, я тебя достаточно хорошо изучил. Ты слишком принципиальный человек. И абсолютно любое доносительство считаешь недостойным тебя как личности.

По громкоговорителю объявили о начале посадки на брюссельский рейс. Тито встал, взял в правую руку кофр и спокойно направился в сторону стойки. – А за «идеологические соображения» и за то, что тебе голову морочил, ты меня уж извини: они, убеждения, как и все в этом мире, могут меняться. Да и родина, как у вас говорят, «там, где жопа в тепле!».

Впереди у Тито была Европа, и мысль о ней грела не только задницу. В голове недавнего революционера кипела уже совсем другая жизнь. В ней находилось пятнадцать килограммов перехваченных им и его сообщником алмазов, которые сделают его богатым и позволят забыть о деньгах до конца жизни. В Брюссель, европейскую столицу контрабандных алмазов, он ехал на переговоры с компанией «Омега», скупавшей камушки по всей Африке и закрывавшей глаза на их происхождение. Следующим шагом предстояла сделка по контрольному пакету инвестиционного холдинга «Африка-Израэль инвестмент лимитед», созданного еще в 1934 году инвесторами из Южной Африки на территории подмандатной Палестины, исторической вотчине «Де Бирс». Намечалась покупка израильтянами крупнейшего в Анголе алмазного рудника. Тито всегда казалось, что видит все на два шага вперед, и он еще не знал, что рудник накануне был отбит правительственными войсками у повстанцев. И что израильтяне уже наладили контакты с новым президентом и практически получили эксклюзивное право на покупку ангольских алмазов, что было гораздо безопаснее, чем покупать кровавые алмазы у боевиков УНИТА.

Он холодно попрощался с Олегом и уже подходил к стойке регистрации, где должен был сдать камни в багаж. Олег долго провожал его взглядом, будто забыл сказать что-то важное. Неожиданно сзади на Тито накинулась женщина. Она повисла на его шее ожерельем из самого дорогого ангольского алмаза.

«Оливия?!» – чуть не сел на месте Олег. Он не мог поверить своим глазам. Внутри у него что-то оборвалось: видимо, Оливия была последней каплей яда, который он только что принял, едва увидел знакомый чемодан, полный драгоценных иллюзий. По громкоговорителю еще раз объявили посадку на брюссельский рейс. «Принимай все как есть, – пронеслось у Олега в голове. – Это лучшее лекарство от иллюзий».

На обратном пути в Луанду он сидел молча, уставившись в одну точку, прерываясь только на ведение переговоров с диспетчером. Радист на коротких волнах поймал международную службу московского радио, передававшую новости из Союза и музыкальные программы «для соотечественников за рубежом». Диктор приятным голосом произнесла: «Здравствуйте, дорогие товарищи! Вы слушаете круглосуточный информационный, общественно-политический и художественный эфир, адресованный советским гражданам, находящимся за пределами нашей страны. Авторский коллектив желает вам успешной службы и скорейшего возвращения домой!»

После короткой паузы в наушниках сквозь небольшие помехи на коротких волнах, которые удавалось преодолевать высотой полета, послышался голос Марка Бернеса: