Алмазы для Бульварного кольца

После того, как их постоянный бортпереводчик Александр Комов заболел и был отправлен в Союз, экипаж ГВС работал все время с разными бортовиками, которых выделяла военная миссия. Выпала эта участь и Олегу – до того, как из Союза приедет постоянная замена.

Генерал Петруньковский летал на своем АН-26, в основном, когда надо было проинспектировать расквартированные на юге и на севере страны бригады ФАПЛА. В остальное время экипаж сам справлялся с отдельными поручениями. В тот день Олегу предстояло полететь в две соседние с Анголой страны – Конго-Браззавиль и в Заир или так называемое Бельгийское Конго – и вернуться назад тем же вечером. Две столицы, Браззавиль и Киншаса, находились хоть и в разных государствах, но всего лишь на разных берегах одной и той же крупнейшей реки Африки, Конго. Поэтому перелет между ними даже у не слишком скоростного АН-26 занимал самое большое пятнадцать минут: практически только взлет и посадка. Тем не менее, на поручения, данные экипажу, в каждой из столиц планировалось потратить по нескольку часов. Поэтому, чтобы все успеть и обернуться за один день, подробно согласовав с диспетчерской вышкой в Луанде полетный план, они вылетели в семь утра и уже через полтора часа сели в Киншасе. Как в Луанде и других международных аэропортах, радиопереговоры с диспетчерской вышкой велись на английском, поэтому никаких сложностей для Олега они не представляли. Выделенная для советского борта полоса ГВСовскому АН-26, способному, в отличие от АН-12, садиться и на более короткую бетонку, показалась довольно комфортной. Совершив мягкую посадку, экипаж вырулил на стоянку и заглушил двигатели.

Одноэтажное здание аэропорта Киншасы, столицы тогдашнего Заира, около десяти лет назад переименованного из Демократической республики Конго ее нынешним правителем Мобуту Сесе Секо[30], мало чем отличалось от воздушных ворот ангольской столицы. Разница была лишь в том, что вокруг говорили не на португальском, а преимущественно на французском, которым Олег худо-бедно, но тоже владел.

У командира была назначена встреча с представителем советской консульской службы, и он отпустил свою команду в «увольнительную» в город, который начинался прямо тут же, за воротами зала прилетов, приказав через три часа всем быть на месте. Поскольку второй пилот, штурман, борттехник и радист уже не раз бывали в Киншасе, у них были с собой кое-какие карманные деньги в местной валюте, заирах. Несмотря на постоянную инфляцию, их должно было хватить на то, чтобы прогуляться по городу, купить мелкие сувениры и посидеть где-нибудь за чашкой кофе. На большее не было ни средств, ни особого желания: Заир был такой же полунищей страной, как и соседняя Ангола. Поэтому было решено, что ребята отправятся пешком в город, а Олег пока поищет, где ему поменять имевшиеся у него в достаточном количестве ангольские кванзы. Время «Ч» – час дня, когда все должны быть в здании аэропорта.

Выйдя на улицу, Олег решил поспрашивать местных, которых, в отличие от только прибывших или улетающих, можно было легко вычислить по безмятежным лицам, неторопливой походке, а многих – еще и по характерной, местного покроя рубашке с изображением Мобуту в его ставшей фирменной леопардовой шапочке, больше похожей на чересчур «гламурную» и дорогостоящую солдатскую пилотку. На третьем прохожем он выяснил, что обменных пунктов ни в аэропорту, ни в городе не существует. Однако все денежные операции, а также покупки любых товаров, включая западную и японскую электронику, можно приобрести на городском рынке, что в нескольких кварталах от аэропорта. Хайдаров тут же вспомнил, что Саша Комов как раз в одну из своих поездок в Заир приобрел там кучу пластинок. Среди них два по-настоящему бесценных диска британской прогрессив-рок группы Van Der Graaf Generator, выпущенных в семьдесят пятом и семьдесят шестом годах ее классическим, во главе с Питером Хэммиллом составом, – Godbluff и Still Life. С тех пор, как Олег переписал пластинки на свой приобретенный через «Сов-испано» 94-й «Шарп», он начинал с них практически каждое утро.