All You Need Is Kill

Существовал негласный уговор: за тридцать часов до начала операции никому нельзя подходить к Рите Вратаски. Говорить с ней в это время решались только рассеянная ремонтница-индианка и репортёр Ральф Мёрдок.

— Им нельзя шевелиться? — спросила у него Рита.

— Как мне объяснили, они должны удерживать эту стойку.

— Это и есть самурайские тренировки, о которых ты рассказывал? По-моему, больше похоже на йогу.

— Между легендами Индии и Японии наверняка почти нет разницы.

— Девяносто восемь!

— Девяносто восемь!

— Девяносто девять!

— Девяносто девять!

Ротный прапорщик вёл счёт, а солдаты повторяли за ним, крича в землю перед собой, словно брадобрей Мидаса[8]. Голоса роты солдат эхом отдавались в голове Риты. Начиналась привычная мигрень. Сегодня сильнее, чем обычно.

— Опять голова болит?

— Это тебя не касается.

— На этой базе одних докторов целый взвод. Не понимаю, как они с головной болью не справятся.

— Мне тоже интересно. Можешь узнать у них подробности?

— Так молчат же. Ничем не хотят делиться с репортёром!

Мёрдок принялся фотографировать. Дались ему эти непонятные упражнения? Возможно, собирался продать их какой-нибудь жёлтой газете.

— Такое снимать неправильно.

— Фотографии — это просто фотографии, они не бывают правильными или неправильными. Если ты щёлкнешь по ссылке, а перед тобой выскочит фотография трупа, можно даже в суд подать. Были случаи. Но если эта же фотография попадёт на передовицу «Таймс», есть вероятность получить Пулитцеровскую премию.

— Ты совсем обнаглел.

— С чего бы?

— Это ведь ты залез в центр обработки данных. Парни страдают по твоей милости, а ты их фотографируешь. Я считаю это неправильным.

— Хочешь свалить всю вину на меня?

Фотоаппарат щёлкал быстрее, чем раньше. Репортёр пытался заглушить беседу звуком двигающегося затвора.

— Здесь охрана проще, чем в Центре, — продолжила Рита. — Что бы ты ни рассчитывал найти на далёкой передовой базе, хотя бы не подставляй посторонних.

— Так ты и правда всё знаешь?..

— Когда твою скандальную публикацию запретит к печати цензура, что будешь делать?

— Пускай судьбу правдивой статьи решает правительство. Даже если мой репортаж никто не опубликует, я должен увидеть правду своими глазами.

— Ты эгоист.

— Все журналисты эгоисты. Ну ладно… Я тут собрал отличный материал про «Спящих». Слышала о них?

— Церковь космических сигналов меня не интересует.

— А знаешь ли ты, что это движение появилось практически одновременно с твоими подвигами во Флориде?

«Спящие» — название гражданского антивоенного движения. Вмешательство мимиков так сильно изменило океаны, что прежние группы защитников морской живности типа дельфинов и китов исчезли сами собой. Им на смену пришли «Спящие».

Эти люди уверены, что мимики разумны и сражаются с человечеством просто потому, что люди не разговаривают с ними. Они говорят, что раз мимики способны эволюционировать, развивая своё оружие, то могут выработать и способность к общению с людьми, если пойти с ними на контакт. Последние два-три года движение «Спящих» росло как на дрожжах, пополняясь людьми, уставшими от войны и не верящими в победу над мимиками.

— Я говорил с некоторыми из них перед Японией.

— Молодец.

— Им снятся сны, в которых человечество проигрывает мимикам. Одним и тем же людям одновременно снятся одни и те же сны. Они считают, что так мимики передают сообщения человечеству. Но это ты и без меня знала, а теперь послушай…

Мёрдок облизал губы. Маленький язык огромного репортёра напоминал застрявшего во рту моллюска.

— Я разобрался и выяснил, что сны приходят к ним преимущественно накануне операций американского спецназа ОАО. Более того, с годами их видит всё больше людей. Даже в армии их полно, хоть об этом и не рассказывают.

— Ты серьёзно прислушиваешься к фанатикам, которые рассуждают про разум загадочных подводных тварей?

— С точки зрения официальной науки разумность мимиков — вопрос дискуссионный. А если они наделены разумом, почему бы им не отправлять нам послания?

— Хватит видеть послания во всём, что не можешь объяснить. Если не поумнеешь, так и останешься на побегушках у правительства до конца жизни.

— Возьмём одноклеточных, холоднокровных и теплокровных животных — на каждой ступени развития существо становится прожорливее в плане энергии. Современный человек потребляет на порядок больше энергии, чем любое животное. А мимик, которого считают холоднокровным, потребляет на порядок больше человека.

— Какая интересная теория! Запиши и опубликуй.

— Ты говорила, что тоже видишь сны.

— Да, я вижу. Но сны — это всего лишь сны.

Рита считала, что искать в снах смысл — занятие бессмысленное. Кошмары — это всего лишь кошмары. Они заметно отличаются от временных петель, в которые Рита попадает в каждой битве.

— Кстати, сегодня тоже канун операции. Люди, с которыми ты разговаривал, опять получали сообщения? — спросила она.

— Разумеется. Я с утра звонил в Лос-Анджелес. Троих опросил, все подтвердили.

— Вот ты и проговорился. Такое в принципе невозможно.

— С чего ты так решила?

— Потому что это первое сегодня.

— Опять за своё? Как сегодня может быть первым, вторым и так далее?