All Flesh is Grass

Although there was a chance, as well, that Hiram Martin, the village constable, would be the only one around. Hiram would want me to play a game of checkers with him and I wasn't in the mood for playing any checkers. Hiram was a rotten loser, too, and you had to let him win to prevent him from getting nasty.

Я вышел, запер дверь и зашагал по улице. И в растерянности остановился на первом же углу, пытаясь собраться с мыслями. Конечно, можно пойти домой, но очень это мне не по душе. Словно я удираю и ищу, куда бы зарыться. Можно пойти в муниципалитет, там, верно, найдется, с кем перемолвиться словом. Хотя вполне возможно, что я застану там одного только Хайрама Мартина, полицейского. Хайрам пристанет, чтобы я играл с ним в шашки, а мне сейчас не до шашек. Притом он не умеет вести себя прилично, когда проигрывает, и ему волей-неволей поддаешься, лишь бы не бесился.

Hiram and I had never got along too well together. He had been a bully on the schoolground and he and I had fought a dozen times a year. He always licked me, but he never made me say that I was licked, and he never liked me. You had to let Hiram lick you once or twice a year and then admit that you were licked and he'd let you be his friend. And there was a chance, as well, that Higman Morris would be there, and on a day like this, I couldn't stomach Higgy. Higgy was the mayor, a pillar of the church, a member of the school board, a director of the bank, and a big stuffed shirt. Even on my better days, Higgy was a chore; I ducked him when I could.

Мы с Хайрамом спокон веку не ладили. В школе он был первый задира и хулиган, мы вечно дрались. Он был куда сильнее, мне порядком доставалось, но ни разу он не добился, чтоб я запросил пощады, и потому меня терпеть не мог. Вот если раза два в год позволишь Хайраму себя поколотить и признаешь себя побежденным, тогда он соизволит зачислить тебя в друзья. Очень может быть, что я застану там сейчас еще и Хигмена Морриса, а разговаривать с ним в такой день свыше моих сил. Хигги  — мэр нашего города, столп общества и опора церкви, член школьного попечительского совета, член правления банка, чванливый болван и ничтожество. Даже в лучшие мои времена я плохо переваривал Хигги и как мог его избегал.

Or I could go up to the Tribune office and spend an hour or so with the editor, Joe Evans, who wouldn't be too busy, because the paper had been put out this morning. But Joe would be full of county politics and the proposal to build a swimming pool and a lot of other things of lively public interest and somehow or other I couldn't stir up too much interest in any one of them.

Можно еще пойти в редакцию нашей «Трибюн» и провести часок с ее редактором Джо Эвансом, время у него найдется, ведь газета вышла только нынче утром. Но Джо станет рассуждать о высокой политике в масштабах нашего округа, о том, что пора наконец соорудить бассейн для плавания, и о прочих столь же злободневных и животрепещущих вопросах, а мне что-то не до них.

I would go down to the Happy Hollow tavern, I decided, and take one of the booths in back and nurse a beer or two while I killed some time and tried to do some thinking. My finances didn't run to drinking, but a beer or two wouldn't make me much worse off than I was already, and there is, at times, an awful lot of comfort in a glass of beer. It was too early for many people to be in the place and I could be alone.

Stiffy Grant, more than likely, would be there, spending the dollar that I had given him. But Stiffy was a gentleman and a most perceptive person. If he saw I wanted to be by myself, he wouldn't bother me.

Пойду-ка я в «Веселую берлогу», решил я, заберусь в угол за перегородкой в глубине, посижу подольше над кружкой пива  — постараюсь убить время и о думать, как и что. Я не пьяница. При моих доходах не разгуляешься, но кружка-другая пива меня не разорит, а в иные минуты от глотка пива куда как легче становится на душе. Время раннее, народу скорее всего еще немного, смогу побыть один. Там сейчас почти наверняка пропивает мой доллар Шкалик Грант. Но Грант  — джентльмен, и он всегда все понимает. Если увидит, что мне компания ни к чему, даже не подойдет.

The tavern was dark and cool and I had to feel my way along, after coming in from the brilliance of the street. I reached the back booth and saw that it was empty, so I sat down in it. There were some people in one of the booths up front, but that was all there were.

В «Берлоге» было темно и прохладно, после ярко освещенной солнцем улицы пришлось двигаться почти ощупью. Угол в глубине за перегородкой был свободен, и я сел за столик. Посетителей  — никого, занят еще только один отгороженный столик у самого входа.

Mae Hutton came from behind the bar.

“Hello, Brad,” she said. “We don't see much of you.”

Из-за стойки навстречу мне вышла Мэй Хаттон.

— А, Брэд! Редкий гость!

“You holding down the place for Charley?” I asked her. Charley was her father and the owner of the tavern.