Александр Македонский и Атропат

Клавдий Элиан, который говорит, что, когда Гефестион умер,

Александр бросил в погребальный костер оружие, золото, се-

ребро и драгоценную персидскую одежду. Он также на гоме-

ровский лад отрезал прядь своих волос, подражая Ахиллу. Но

царь горевал необузданнее и сильнее этого героя: он занес руку

на экбатанский акрополь. Все, включая срезанные волосы, по

моему мнению, было вполне в греческом духе [Claudius Aelianus.

VII, 8].

Если действия, связанные с трауром в виде среза своих во-

лос и со стрижкой грив у коней и мул, запретом игры на флейте, сжиганием на погребальном костре оружия, золота, серебра,

драгоценной персидской одежды (полагаясь на Клавдия Эли-

ана) можно признать «вполне в греческом духе», то действия

Александра «со снятием зубцов с крепостных стен близлежа-

щих городов», разрушением экбатанского акрополя кажутся

Клавдию Элиану более чем странным, «покушение же Алексан-

дра на стены Экбатан положило начало варварским поступкам

царя» [Claudius Aelianus. VII, 8].

С нашей точки зрения, приведенные выше действия озна-

чают, что Александр, уже въехав в Мидию, по дороге в Экбатану

видел многочисленные крепости и укрепления, которыми была

насыщена Мидия. На этом фоне полное отсутствие в Мидии

македонского военного гарнизона не могло не насторожить

Александра. Александр призадумался о месте Мидии в составе

его империи и о личности Атропата в качестве сатрапа. Приезд

Александра в Мидию был удобным случаем, а смерть Гефестио-

на — хорошим поводом для реализации Александром формиро-

вавшегося у него опасливого отношения к Мидии и Атропату.

172

Возможно, Александр, уже в первый раз приехав в Мидию

за Дарием и не застав его здесь, в отместку за укрывательство

мидийцами Дария хотел бы сжечь Экбатану, как он это сделал

в Персеполисе в отместку за прошлые деяния персов. Трудно

точно утверждать, но не исключено, что этому тогда помешал

его стратег Парменион, который сдерживал Александра от со-

жжения Персеполиса. Не сделанное тогда Александр, возмож-

но, решил возместить в этот раз, но в другой форме. Разруше-

ние экбатанского акрополя, снятие зубцов «с крепостных стен

близлежащих городов» фактически означало, что в случае воз-

никновения какого-либо конфликта с македонскими властями

мидяне останутся без защиты. Зубцы, завершающие крепост-

ную стену, хотя и придают некоторую эстетику стенам, но, по

существу, носят оборонительный характер: служат прикрытием

для защитников от обстрела.

Не ограничившись материальными и финансовыми при-

своениями, внутренними разрушениями, разрушениями фор-

тификационных сооружений, Александр и после того, как

покинул Экбатану, продолжал думать о том, как еще можно

ослабить оборонную мощь Мидии. В качестве мидийской опас-

ности видел Александр и коссеев, до сих пор отказывавшихся

подчиниться. Племя это, отличающееся силой, жило в горных

областях Мидии; полагаясь на неприступность родных мест и

на свою воинскую доблесть, оно никогда не подчинялось чуже-

земному властителю; было независимым от персидского царя и

пренебрежительно отнеслось к доблести македонцев, не считая

их для себя страшными. Царь захватил проходы, опустошил

большую часть земли коссеев; уничтожил много варваров и еще

больше взял в плен. Коссеи пошли на мир и согласились вы-

полнять приказания царя [Diod, XVII, CXI, 4, 5, 6; XVII, CXII, 1; Plb., X, 27].

Демонстрация благосостояния Атропата и мощи Мидии и

Экбатаны, отсутствие македонского военного гарнизона явля-

лись потенциальными причинами, усилившими беспокойство

Александра. По инициативе Александра и по итогам его визита, с официальным мотивом защиты «Мидии от смежных варвар-

ских народов», Мидия опоясывается со всех сторон греческими

173

полисами [Plb., Х, 27], которые в действительности были крепо-

стями и военными гарнизонами. Так же, как и в случае снятия

зубцов с крепостных стен и разрушения акрополя, это делалось

в целях пресечения возможных мидийских неповиновений.

Джон Хайленд считает, что разрушение оборонительных соору-

жений Мидии преследует военную или политическую цель, и

это выглядит так, как будто Александр решил лишить Атропата

наиболее важных укреплений в его сатрапии. Он считает, что

без укрепительных сооружений мидийский сатрап может нане-

сти гораздо меньше ущерба, если он в будущем станет колебать-

ся в своей лояльности [Hyland, 2013. Р. 139—140].

Атропат был хорошо оповещен о том, что Александр «напи-

сал всем стратегам и сатрапам Азии тут же по получении письма

уволить своих наемников» [Diod, ХVII, 106, 3], узнав, что в Пер-

сиде, Сирии и Вавилонии имеются деятели, которые, распола-

гая наемниками, затевают бунт или угрожают отделением [Фор, 1985. С. 92]. Хотя Атропат не числился среди подобных руко-

водителей, но, зная характер Александра, был готов к любым

коллизиям судьбы. Факты, связанные с трагической судьбой

как непосредственных соратников самого Александра, так и со-

ратников его отца, бывших и действующих сатрапов, не давали