Айвенго (Ivanhoe)

With that he bent his good bow, and sent a shaft right through the breast of one of the men-at-arms, who, under De Bracy's direction, was loosening a fragment from one of the battlements to precipitate on the heads of Cedric and the Black Knight.	С этими словами он натянул лук и пронзил стрелой грудь одного из воинов, который, по приказу де Браси, принялся сдвигать огромный камень со стены, собираясь обрушить его на головы Седрика и Черного Рыцаря.
A second soldier caught from the hands of the dying man the iron crow, with which he heaved at and had loosened the stone pinnacle, when, receiving an arrow through his head-piece, he dropped from the battlements into the moat a dead man.	Другой воин выхватил из рук умирающего железный лом, которым тот орудовал, подсунул его под каменный зубец, но меткая стрела вонзилась в его шлем, и он мертвый упал через парапет в ров, полный воды.
The men-at-arms were daunted, for no armour seemed proof against the shot of this tremendous archer.	Остальные бойцы растерялись, видя, что никакие доспехи не могут устоять против страшного стрелка.
"Do you give ground, base knaves!" said De Bracy; "'Mount joye Saint Dennis!'-Give me the lever!"	- Струсили, подлецы? - крикнул де Браси. - Mount joye Saint Denis! [27] Подайте мне лом!
And, snatching it up, he again assailed the loosened pinnacle, which was of weight enough, if thrown down, not only to have destroyed the remnant of the drawbridge, which sheltered the two foremost assailants, but also to have sunk the rude float of planks over which they had crossed.	Он схватил лом и начал подсовывать под камень, который был так велик и тяжел, что если бы упал вниз, то, наверно, сломал бы упоры подъемного моста, служившие прикрытием для осаждающих, и, кроме того, потопил бы плот, по которому они переправились через ров.
All saw the danger, and the boldest, even the stout Friar himself, avoided setting foot on the raft.	Все увидели опасность, и даже храбрейшие (в том числе и отважный отшельник) не решались ступить на плот.
Thrice did Locksley bend his shaft against De Bracy, and thrice did his arrow bound back from the knight's armour of proof.	Локсли трижды стрелял в де Браси, и всякий раз стрела отскакивала от его непроницаемой брони.
"Curse on thy Spanish steel-coat!" said Locksley, "had English smith forged it, these arrows had gone through, an as if it had been silk or sendal."	- Черт бы побрал твои испанские доспехи! -ворчал Локсли. - Будь они сработаны английским кузнецом, мои стрелы давно бы прокололи их насквозь, как шелк или холстину.
He then began to call out, "Comrades! friends! noble Cedric! bear back, and let the ruin fall."	- И он закричал во весь голос: - Эй, товарищи! Друзья! Благородный Седрик! Идите назад! Дайте свалить глыбу!
His warning voice was unheard, for the din which the knight himself occasioned by his strokes upon the postern would have drowned twenty war-trumpets.	Но они не слышали его голоса, так как грохот, производимый топором рыцаря, разбивавшего ворота, мог бы заглушить даже двадцать боевых труб.
The faithful Gurth indeed sprung forward on the planked bridge, to warn Cedric of his impending fate, or to share it with him.	Правда, верный Гурт спрыгнул на мостик и побежал предупредить Седрика об угрожавшей опасности или разделить его участь.
But his warning would have come too late; the massive pinnacle already tottered, and De Bracy, who still heaved at his task, would have accomplished it, had not the voice of the Templar sounded close in his ears:-	Но предупреждение пришло бы слишком поздно, потому что громадный камень начинал уже колебаться и де Браси в конце концов свалил бы его вниз, если бы у самого его уха не раздался голос храмовника:
"All is lost, De Bracy, the castle burns."	- Все пропало, де Браси: замок горит.
"Thou art mad to say so!" replied the knight.	- Да ты с ума сошел! - воскликнул рыцарь.