Адвокат с Лычаковской

— Скорее всего, додуматься до такого мог только я, — начал Кошевой и дальше заговорил ровно, ибо давно мысленно готовил объяснение, которое сейчас озвучивал. — Или человек, подобный мне. Который впервые в жизни оказался не просто в новом для себя городе, а именно тут, во Львове. Живя тут уже несколько недель, гуляя каждый день, разглядывая все вокруг, я все равно плутаю. Наверное, надо тут родиться, чтобы ориентироваться безболезненно, легко, с закрытыми глазами и в темноте. Вот как вы, Шацкий. Или тот пан Тима, с которым мы с вами пробирались ночью львовскими закоулками. Возможно, допускаю — возможно, ходы-выходы можно изучить. Но я ставлю Ярцева, человека из Санкт-Петербурга, привыкшего совсем к иному расположению городских улиц, на свое место. За несколько недель тут освоиться реально. Тем более, такому, как Игнат, — профессиональному террористу. Они изучают улицы и переулки очень тщательно, поверьте мне. Когда-нибудь при случае расскажу, откуда знаю об этом. И должен напомнить то, что не секрет даже для полиции.

Шацкий одним глотком допил свой кофе.

— Что же они пропустили, пане Кошевой?

Клим приготовился объяснять долго.

То, что сложилось в голове как бы само собой, нужно было закрепить и проговорить прежде всего для себя. Сейчас он не столько делился выводами с товарищем и благодарным слушателем, сколько размышлял вслух. Говорил, словно видел перед собой зеркало, а не настороженные уши Йозефа Шацкого.

— В том-то и дело, что ничего, — начал, старательно подбирая слова. — Посланцы явились к Евгению Сойке за сутки до его убийства. Вряд ли Ярцев и его товарищ Князев, которого мой дворник Бульбаш описал старшим человеком, приехали со своей миссией и сидели во Львове несколько дней, прежде чем идти к Евгению Павловичу. Наоборот, им надо было поскорее передать деньги посреднику. Мой, — Клим горько усмехнулся, — учитель оказался средним звеном в шпионской цепочке. Предполагаю, все происходило в такой последовательности. Курьеры принесли Сойке саквояж с деньгами. Ярцев остался охранять посылку, но адвокат по каким-то причинам отправил его прочь, взяв ответственность на себя. Тут, как я думал раньше, должно было состояться тайное возвращение Игната назад в квартиру. Имеет индульгенцию от Сойки, на него вряд ли подумают, если саквояж исчезнет. Самого адвоката, как предполагалось, он уже убрал. Все было бы так — если бы Ярцев ориентировался во Львове и его двориках хотя бы немножко. Он же сам мне сказал, когда вел в свою ловушку и готовился убить: раньше тут никогда не был. Понимаете, Шацкий? Человек, который во Львове на момент убийства от силы двое суток, легко ориентируется во дворах на Лычаковской! Настолько легко, что заходит туда так ловко, чтобы остаться незамеченным для постороннего глаза. Тем более — для такого глаза, который имеет наш знакомый дворник! Мимо того, Шацкий, мышь не проскочит. А он может. При условии, что знает все тамошние закоулки. Итак, вывод таков: пробраться в квартиру, убить Сойку и уйти, оставаясь незамеченным, могла лишь человек, который прекрасно знает Лычаковскую, близлежащие улицы, да и Львов в целом.

Опять возгласы, на этот раз разочарованные — шар, посланный молодым бильярдистом, остановился на краю лузы, не захотел катиться дальше. Пузатый, не страдая от мук совести, одним ударом исправил ситуацию. Похоже, результат игры уже не интересовал его, захватил сам процесс.

— Итак, убийца — местный? И вы знаете — кто?

— Уверен на девяносто процентов. Сначала, когда Ярцев ляпнул, что никогда не был во Львове, я пропустил его слова мимо ушей. Согласитесь, не до того было. Но уже потом, когда лежал в кровати и прокручивал все заново, не мог понять, что же мучает, что цепляет и не дает покоя. Вспомнив нашу ночную поездку и невольные признания Ярцева, понял: Сойку он убить не мог. Не стал бы рисковать.

— Думаете?

— Конечно. Узнав на следующее утро из газет о том, что произошло, от своего старшего, Князева, он получил задание вернуть деньги. Или по крайней мере узнать, не завладела ли ими полиция. Действовал Ярцев через местных помощников, агентуры тут, оказывается, хватает. Саквояж в Сойкиной квартире не нашли. Иначе про это знал бы по меньшей мере дворник, не говоря уже о владельце дома, пане Зингере. Поэтому события после того, как Игнат ушел, имея при себе расписку, вероятно, развивались вот как, — Кошевой так же допил кофе. — Тот, кто поставил себе цель убить адвоката, забрался в квартиру через окно. И знал, как добраться до нужного дома двориками. С тех пор, как Сойка отправил Ярцева, никто до утра, до моего появления, про него не спрашивал.

— Никто?