Адвокат с Лычаковской

— Послушайте, Шацкий, — Клим поставил свою чашечку назад, отодвинул от себя. — Так сложилось, что вы не просто единственный человек во всем Львове, которому я готов довериться. Вы знаете больше, чем рядовой читатель газет. Ничего не надо объяснять вам дополнительно, специально. Еще вы ходячий источник разнообразных сплетен, только не обижайтесь.

— Я бы не назвал все, о чем мне известно, уж такими сплетнями.

Пузатый бильярдист старательно целился, готовясь разбить выложенные треугольником шары.

— Называйте как угодно. У вас так или иначе больше возможностей что-то узнать в городе, чем у меня. Согласны?

— Не буду отрицать. — Йозеф хлебнул кофе с полным достоинства видом. — Почему вы делитесь своими мыслями со мной, а не с полицией?

— Потому что в полиции есть убийца. — Сейчас Кошевой уже отбросил окончательные сомнения в своей правоте, оставалось лишний раз проговорить все, закрепляя. — Я сам отдал его комиссару в руки. Отыгрывать теперь назад, призывая начать все сначала, будет выглядеть по меньшей мере неэтично. Даже, не побоюсь этого слова, подозрительно. К тому же Игнатий Ярцев действительно убил Любчика Цыпу. Перед тем пытал, колол и резал ножом.

— Вей, не надо так подробно.

Кошевой дальше соблюдал жесткую манеру.

— Но так было, Шацкий. Буквально выковырял из него признание, где спрятаны украденные у Сойки деньги. Злополучный саквояж полиции выдали задержанные на Богдановке российские бомбисты. Есть их показания, мне потом пан Вихура немного рассказал, я же вроде причастная к делу особа. Вся компания — боевой отряд радикального, как тут говорят — москвофильского политического крыла. Деньги передали для них из Санкт-Петербурга. Поэтому, между прочим, дирекции полиции сильно нагорело из высших императорских инстанций — все же сорвали операцию, тщательно и долго планируемую здешней контрразведкой…

— Вы же вроде оттуда, пане Кошевой.

— Откуда? Из Петербурга? Я киевлянин, Шацкий. И вообще, к чему тут мое место прежнего проживания?

— Я плохо разбираюсь в политических течениях. Видимо, из-за того, что здешние жиды испытывают трудности с политическим самоопределением. Но разве господа, ориентированные на единение с большой Россией, имеют что-то с этими, с самодельными бомбами? Это же, извиняюсь, вроде революционеры. Долой царя и все такое разное. Как те, кто против царя, могут иметь дело с теми жителями нашего королевского города, которым русский царь нравится?

Клац!

Короткий восхищенный возглас — ловким ударом толстяк закатил сразу два шара, дуплетом.

— Шацкий, об этом мы можем говорить долго, подробно и отдельно. Поверьте, тут я ориентируюсь гораздо лучше вас. Пока же достаточно того, что не всякая боевая организация, которая образовалась тут под видом революционеров, которые бежали от режима, на самом деле из таких людей состоит. Главарей вербует царская охранка. Рядовых, подобных Ярцеву, используют вслепую.

— Уверены?

— Ничем другим объяснить тесную связь сторонников государя императора и боевиков не могу.

Молодой человек в жилете снова вытер лоб, скомкав платок, запихнул в карман, попросил принести ему рюмку рома. Толстяк невозмутимо мазал мелом кий.

— Подождите-подождите, пане Кошевой! Все это надо переварить. Государственные тайны, разве нет?

— Нет никаких тайн. Уже вскользь в газетах пишут, без подробностей. Я, между прочим, тоже их не знаю. Говорю вам сейчас все, услышанное от раздраженного комиссара, не больше. Конечно, никому не хочется получать по шапке. Тем более, криминальная полиция действительно залезла не в свой огород. Цепочка оборвалась, политической полиции придется начинать все с нуля. И представьте теперь, после этого: приходит опостылевший всем чужак Кошевой, еще и подданный государства, которая занимается на территории соседнего королевства подрывной деятельностью, и заявляет — ищите, панове, другого убийцу. Ярцев не годится.

Шацкий сделал еще один глоток. По глазам Клим видел — хмельные остатки еще остались. Надо потом еще кофе заказать.

— Исчерпывающе, — кивнул Йозеф. — Я не жду чего-то особенного от нашей полиции. В таком случае, кто же убил пана Геника? Знаете?

С ответом Кошевой не торопился. Сначала несколько раз повторил его про себя. И все равно ответил:

— Знаю, но не уверен до конца. Поэтому и начал об этом с вами. Поможете?

Шацкий выпрямил спину, расправил плечи, будто вырос над собой.

— Йозеф Шацкий может помочь в таком деле?

— Если бы был кто другой — попросил бы.

— Благодарю за откровенность, — зубной лекарь совсем не обиделся. — Тогда давайте с самого начала. Почему вы решили, что Игнатий Ярцев не убивал пана Сойку?

Молодому бильярдисту принесли рому. Он выпил залпом, заказал кофе, решительно сжал кий, приготовился к удару в ответ.