Адепт не хуже прочих

Следующий час она пыталась донести до нас основы мыслеречи, но из всей лекции я понял лишь, что создавать полноценные иллюзии по силам только тайнознатцам с небесно-голубым или схожим аспектом, а забраться кому-то в голову так и вовсе много сложнее. Но — возможно. Особенно, если за это возьмётся некое потустороннее или демоническое существо.

— Для начала попытайтесь перекинуть друг другу воспоминания и реальные образы — чем ярче, тем лучше, — сказала наставница, когда подошло время практических занятий. — Так вы подготовитесь к полноценному мысленному общению. Главное, не пытайтесь поделиться чем-то вымышленным: каким богатым ни было бы ваше воображение, для другого человека выдуманная картинка окажется чем-то сродни детской мазне. — А после она с усталой улыбкой добавила: — И традиционно призываю юношей не делиться с барышнями видом своего мужского достоинства. Ладно просто пощёчину схлопочете, но могут ведь и на смех поднять. Стыда потом не оберётесь.

Кто-то захихикал, кто-то зарделся, а черноволосая приятельница Заряны спросила:

— А барышням дозволяется смущать молодых людей?

— Дерзайте! Но учтите, что в этом случае они непременно воспылают желанием узреть ваши прелести воочию, — вроде как совершенно серьёзно ответила наставница. — И не забывайте о том, что мыслеречь это ещё и оружие. Если кто-то желает научиться закрывать свой разум от внешнего воздействия, записывайтесь на мой курс.

«И платите денежки», — подумал я, да и остальные никакого интереса к словам наставницы не проявили. Та понимающе улыбнулась, взглянула на юнца, который совсем уж беспардонно пялился на вырез её платья, и тот не вздрогнул даже, просто вдруг обмяк и навалился грудью на парту, крепенько приложившись лбом о столешницу.

Дамочка склонилась к нему, нащупала пульс и объявила:

— Сомлел. — А после ответила на так и вертевшийся у всех на языке вопрос: — Роды!

Я судорожно сглотнул. Передёрнуло от услышанного не только меня, и не одних лишь юношей. Беляна так и вовсе чертыхнулась от избытка чувств, после виновато глянула на подружку и постучала двумя пальчиками себя по губам.

Потерявшего сознание бедолагу перенесли к стене и уложили на пол, а дальше мы разделились на пары и начали поочерёдно вбивать мысленные образы в чужое сознание, точнее — пытаться это сделать. Наставница время от времени тасовала абитуриентов, и первой достать меня умудрилась черноволосая пигалица Беляна. Уж не знаю, какими именно образами пытались поделиться её предшественники, а на сей раз я сначала уловил жужжание мух и смрад разлагающейся плоти, затем разглядел истерзанное каким-то зверем тело. После уловил тени стоявших кругом людей и — всё. Наваждение сгинуло, будто ничего и не было вовсе.

Жужжание мух, смрад мертвечины, бездыханное тело — со всем этим я сталкивался в своей прошлой жизни не единожды, не иначе именно поэтому и оказался способен тошнотворную картинку воспринять. Дальше мне осталось лишь ухватиться за ощущение, возникшее при соприкосновении с чужим разумом, сосредоточиться на нём и перебросить девчонке вид выловленного из реки покойника.

Беляна оказалась крепким орешком и тут же ответила освежёванной кабаньей тушей, я отмахнулся образом жарившейся над костерком крысы и в ответ заработал удар розгами. Больно не было, но душу резануло ощущение необычайной обиды, так что я без промедления шибанул девчонку воспоминанием о том, как под плетью лопается кожа, ты замираешь на миг и лишь после этого начинаешь орать как оглашенный.

Барышня ойкнула, и тут нас поменяли местами, напротив меня встала Заряна.

«Черти драные! — мысленно ругнулся я, сетуя на собственную неосторожность. — Так можно и чем лишним поделиться!»

А миг спустя внутри меня раскрылся огненный цветок! И вновь ощущения эти оказались прекрасно знакомы — нафантазировать нечто подобное было попросту невозможно, девчонка несомненно обладала атрибутом. Вот тебе и дом Пламенной благодати!

От изумления я едва не ответил собственными впечатлениями о том, как во мне проросло огненное семя, но в самый последний миг опомнился и перекинул воспоминание о возникшем в руке полевом цветке, преподнесённом в подарок Рыжуле.

Заряна расплылась в улыбке, а Буремир рубанул меня саблей. Точнее — саблей рубанули его самого. Затупленной учебной саблей по кольчуге с поддетым под него стёганным жакетом. Ха! Я припомнил, какие ощущения испытывал, когда в дух врастал атрибут, поделился ими с дворянчиком, и того передёрнуло.

К концу занятия все раскраснелись и взопрели, будто не мыслеречь отрабатывали, а баржу с углём разгружали.

— Идите обедать, — отпустила нас наставница. — Трапезная в левом крыле. Ровно через час вас заберут со двора на отработку приказов. Не опаздывайте!

Все повалили на выход, а я вспомнил, как легко забрался мне в голову бес, и потому задержался. Казначей ясно дал понять, что лишь траты на обучение помогут избежать скорой встречи с любящими родственниками, и чем спускать деньги на всякую бесполезную ерунду, я решил озаботиться защитой сознания от поползновений других тайнознатцев и потусторонних тварей.