Адепт не хуже прочих

— Просто это всё так неприятно… — пожаловалась барышня и вновь повинилась: — Простите, что впутала вас…

— Ой, да перестань! — отмахнулась черноволосая пигалица. — Зачем ещё нужны друзья?

Но расстройство расстройством, а по внешнему виду о переживаниях Заряны угадать было нельзя, держать лицо она умела. Ну да в приютах жизнь не сахар, и у родичей наверняка без муштры не обошлось.

— Подожди! — озадачился я. — Родственники со стороны отца забрали тебя к себе после того, как проявился дар? Но ведь неофитов, наоборот, отправляют в приюты!

— Дом Пламенной благодати способен позаботиться о себе сам, — сказала Заряна и недобро улыбнулась. — Тот худородный дворянчик ещё пожалеет о своих словах!

— Нажалуешься папеньке? — догадалась Беляна.

— И не подумаю! И без этого найдутся те, кто захочет выслужиться перед дедом.

— Почему перед дедом, а не перед отцом?

— Отец младший из трёх сыновей главы дома. К тому же он давно отошёл от семейных дел и сблизился с церковью.

— Даже так? — изумилась черноволосая пигалица.

Заряна кивнула.

— Последние годы отец был настоятелем Высокореченского храма Чарослова Бесталанного, а весной стал там епископом.

— Вот это да! — покачала головой Беляна. — Цельный епископ!

— Да Высокореченск такая дыра!

— И что с того? Епископ — это фигура!

Я в разговор барышень не лез, стоял и помалкивал.

Думал.

Со двора учебного корпуса нас отвели в парк, точнее — на обширное поле, со всех сторон окружённое рядами боярышника. Там Огнеяр сдал отряд хмурому лысому дядьке, сложением под стать кулачному бойцу.

— «Дрожь земли», «Порыв ветра» и «Сотворение воды»! — перечислил тот названия приказов и спросил: — Зачем это огневикам? — И сам же на свой вопрос ответил: — А вот!

Босая пятка шибанула по земле, и нас явственно качнуло, а через всю площадку протянулась длинная трещина, в разломе полыхнула лава. Наставник перевёл взгляд на стог, и вспыхнуло пламя, а миг спустя ветер раздул огонь и разметал пылающую солому. Дальше в руке дядьки соткался шар воды, он напитал его небесной силой, метнул в мишень, и ту ошпарило.

— Вот так! — скрестил наставник руки. — Эти приказы прекрасно сочетаются с нашими арканами, усиливают их и расширяют возможности огневика!

Одна из барышень не утерпела и спросила:

— А воспламенение отрабатывать будем?

Как видно, она невзначай отдавила любимую мозоль наставника, потому как тот разом помрачнел и гаркнул:

— Подходи по одному!

Земля оказалась для меня слишком жёсткой, направленные в неё приказы отдавались в теле болезненной ломотой, а воздух — напротив, буквально просачивался сквозь пальцы. Сотворение воды давалось легче, да только вскипятить её так и не вышло, а вместо индиго в глубине шара неизменно проявлялся разбавленный пурпур. Брызги так и вовсе не впитывались в песок, а пузырились и шипели. Но это ещё ничего — у Дарьяна и вовсе получился лёд.

Наставник аж головой покачал.

— Как же тебя к нам занесло-то, бедолага? — спросил он с обречённым вздохом. — Да уж, просто не будет…

Мой долговязый сосед смутился и покраснел. Впрочем, из всех абитуриентов похвалы наставника удостоились только Заряна и Буремир.

— Хорошая база! — проворчал он будто бы даже нехотя. — Осталось лишь отшлифовать.

Из остальных лучше всего с воздухом работали девицы с жёлтыми отсветами в глазах, а юнцы с красновато-коричневыми радужными оболочками так ловко раскалывали землю, что их даже отослали упражняться на отдельную площадку.

— Совмещайте с нагревом! — посоветовал им наставник.

Я трезво оценил свои способности и сосредоточился на работе с водой: пытался удерживать шар от разрушения и одновременно накачивать энергией. Получалось не ахти. Ошпариться не ошпарился, но одежда к концу занятия промокла до нитки. А решил высушить форму — чуть её не прожёг.

Вечернее построение преподнесло неприятный сюрприз. Комендант бурсы взялся выдавать абитуриентам задания: кому-то выпало вымыть лестницу или коридор, кому-то велели подмести двор или унести на помойку мусор.

— Для школы вы все равны! — объявил нам толстяк с бледно-бледно жёлтыми глазками. — Вне зависимости от происхождения и состоятельности родителей! Единственные мерила, которые мы приемлем — это талант и усердие! Чем успешнее вы будете постигать тайное искусство, тем меньше дежурств станете получать!

Лично я нисколько не сомневался, что тот надменный дворянчик Цареслав сроду не держал в руках метлы, а все заявления о всеобщем равенстве лишь красивые слова, но рвать и метать не стал, принял поручение навести порядок в купальнях с каменным выражением лица. А вот Буремир, который демонстративно сменил школьную форму на повседневное платье, унижаться неподобающим для человека благородного происхождения занятием не пожелал, ему вкатали штраф.

«Вполне себе годный источник доходов», — подумалось мне, когда дворянчик утопал прочь с гордо вскинутой головой. А ещё я подумал, что отдраить купальни нашей комнате наказали отнюдь неспроста — не иначе кто-то похлопотал. Остальным-то куда как менее утомительные задания выдали.

— Засада! — зло выдохнул Ёрш. — Там умотаться просто!