Ада, или Отрада

Прижатая к стенке Гвен, кругленькая филь де жуа (по склонности, если не по роду занятий), выдала одного из своих новых ухажеров, признавшись, что она упросила его написать эту статью, потому что не могла вынести «кривой ухмылки» Вана, узнавшего, как возмутительно пренебрегают его красиво переплетенной и снабженной футляром книгой. Еще она клялась, что Макс Мушмула не только не имел ни малейшего представления о том, кто такой Вольтеманд, но даже не читал роман Вана. Некоторое время Ван тешил себя мыслью вызвать г-на М. (который, как он надеялся, выберет шпаги) на дуэль – при рассветных лучах, в укромном уголке Парка, центральную лужайку которого он мог видеть с террасы пентхауса, где он дважды в неделю фехтовал с гуттаперчевым французом-тренером – единственное упражнение, кроме верховой езды, которое он все еще себе позволял; но к его удивлению и облегчению (поскольку ему было чуточку стыдно защищать свою «повестушку» и хотелось поскорее забыть ее, как другой Вин, не имеющий к Вану отношения, мог бы, пожалуй, осудить – кабы ему посчастливилось прожить подольше – свою юношескую фантазию об идеальных борделях), М.М. ответил на расплывчатый картель Вана добродушным обещанием прислать ему свою следующую статью «Сорняк изгоняет цветок» (издательство «Мелвилл и Марвелл»).

Чувство опустошенности – вот и все, что Ван вынес из своего приобщения к Литературе. Еще до завершения книги он с болью осознал, как, в сущности, мало он знает собственную планету, пытаясь собрать воедино чужую из зубчатых осколков, стянутых из спутанных умов. Ван решил, что после окончания медицинского факультета Кингстона (который он нашел более подходящим для себя, чем старый добрый Чуз) он отправится в долгие странствия по Южной Америке, Африке, Индии. Пятнадцатилетним мальчиком (возраст расцвета Эрика Вина) он с поэтической страстью изучал расписание и пути сообщения трех великих американских трансконтинентальных поездов, на которых однажды двинется в путь, притом не в одиночестве (теперь – в одиночестве). Отправляясь из Манхэттена через Мефисто, Эль-Пасо, Мексиканск и Панамский Чаннель, вишневый Экспресс Новый Свет достигал Бразилии и Ведьмы (основанной русским адмиралом). Там он разделялся на две части – восточный состав следовал дальше, к Горну Гранта, а западный возвращался на север через Вальпараисо и Боготу. В другие дни волшебное путешествие начиналось в Юконске, откуда один поезд следовал к атлантическому побережью, а другой через Калифорнию и Центральную Африку мчал в Уругвай. Сливово-синий Африканский Экспресс отправлялся из Лондона и достигал мыса Доброй Надежды тремя различными маршрутами, через Нигеро, Родозию или Эфиопию. Наконец, шоколадный Восточный Экспресс, проходя через Турцию и несколько Чаннелей, соединял Лондон с Цейлоном и Сиднеем. Когда засыпаешь, кажется таким странным, что все континенты, кроме твоего, начинаются на «А».

В каждом из трех восхитительных поездов имелись по крайней мере два вагона, в которых привередливый путешественник мог взять спальню с отдельной ванной и ватерклозетом, а также гостиную с фортепиано или арфой. Продолжительность путешествия варьировалась в зависимости от настроения Вана, когда в возрасте Эрика он воображал себе пейзажи, непрерывно расстилающиеся перед его покойным, слишком покойным креслом. По тропическим лесам, горным каньонам и другим увлекательным местам (о, назови их! Не могу – засыпаю) комната катила не быстрее пятнадцати миль в час, зато, проходя через пустыни или земледельческое уныние, достигала семидесяти, уснидесяти, спидесяти, ста —

3

Весной 1869 года Давид ван Вин, состоятельный архитектор фламандского происхождения (никоим образом не связанный с Винами нашей путаной любовной истории), отделался легкими ушибами, когда у автомобиля, которым он правил, направляясь из Канн в Кале, на подмороженной дороге лопнуло переднее колесо и он врезался в мебельный фургон, припаркованный на обочине; его дочь, сидевшая рядом с ним, была мгновенно убита чемоданом, ударившим сзади и сломавшим ей шею. Муж погибшей, неуравновешенный и неудачливый художник (на десять лет старше своего тестя, которому он завидовал и которого презирал), застрелился в своей лондонской мастерской, получив каблограмму из нормандской деревни с ужасным названием Deuil.

На этом роковая инерция не сбавила ходу, потому что Эрику, мальчику пятнадцати лет, несмотря на всю заботу и обожание, которыми его окружил дед, тоже не удалось избежать каверзной участи, странно схожей с судьбой его матери.

Переведенный из Ноты в небольшую частную школу в кантоне Во, Эрик провел чахоточное лето в Приморских Альпах, после чего был отвезен в Экс-ан-Вале, кристальный воздух которого, как считалось в то время, укрепляет молодые легкие. Вместо этого разыгравшаяся буря, невиданная доселе в этих краях, швырнула в сироту черепицей, насмерть проломив мальчугану череп. Среди его вещей Давид ван Вин нашел несколько стихотворений и черновик сочинения под названием «Вилла Венус, Сон Наяву».