А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2

Особенность смутного времени XVIII века, протекавшего в протестантской духовной агрессии, состояло в том, что петербургский бюрократически-полицейский режим не только не воспитывал русское национальное самосознание, а наоборот, всячески подрывал и усыплял его. Это равным образом можно отнести и к народу, и к аристократии. Хотя причины такого охлаждения были разные: народ был придавлен тяжелым бременем крепостничества, а петербургская бюрократия и интеллигенция потому и отвергала русскую идею, что высшие слои петербургского общества были заражены антинациональным чувством.

Петербург, построенный на заболоченных берегах Невы в архитектурном стиле, заимствованном в Западной Европе, укоренил в Российской империи иноземные традиции. В результате реформ Петра образовался культурный разрыв между европеизированным высшим классом и народной массой, ставший причиной отчуждения народа от своего царя, в результате чего социальная напряженность в Российской империи была доведена до крайности. Этот разрыв поддерживался и усиливался иноземными браками императорского дома, ставшими после петровских реформ устойчивой традицией. Одним из последствий социальной поляризации России явилось возникновение в просвещенном слое различных социальных движений: народничество, анархизм, – так или иначе ставящих своей целью уничтожение традиционной власти.

Конечно, в русском народе продолжала жить вера в «доброго царя-батюшку». Монархический принцип велик и силен только духовно-нравственным единством, если же оно не поддерживается, то в народе неизбежно зарождаются сомнения в законности такой формы верховной власти.

Следует обратить внимание на то, что начиная с воцарения Павла I в общественном сознании просвещенного слоя империи заметен резкий перелом: промонархические настроения сменяются антимонархическими. Становится модным относиться к верховной власти скептически и иронически, фрондерство становится признаком хорошего тона. Чтобы понять причину этого сдвига, нужно не забывать, что в то время имели право голоса лишь представители дворянского сословия. Другие слои населения были фактически безгласны, «народ безмолвствовал».

Российская культура XVIII – первой половины XIX столетия, в зеркале которой виден образ нашего Отечества и которая определяется термином «золотой век», была дворянской. Народная же культура прочно отгородилась от просвещенного общества и замкнулась в себе. Дворяне, а вслед за ними и все просвещенные массы, со времени царствования Павла I до крушения Российской империи встали в оппозицию к верховной власти.

После реформ Петра переродилась сама психология дворянства, оно в значительной мере утратило веру в Бога, а значит, перестало смотреть на царя как на священную особу. Когда монарх становится нужным лишь для обеспечения порядка, для удержания данных им же привилегий, тогда к нему уже нет любви, коренящейся в религиозном чувстве, его любят лишь те социальные группы, которых устраивает установленный им порядок, и не любят те, которых он не устраивает.

Мемуаристы и историки представили Павла I будущим поколениям как слабоумного и вспыльчивого деспота. Между тем этот «слабоумный» сделал для России за пять лет своего правления больше полезных дел, чем их было за все предыдущее столетие. Однако злодейский заговор прервал реформаторскую деятельность Павла, а последовавшая эпоха великих войн, хотя и способствовала пробуждению народного патриотизма, все же привела к массовому проникновению в просвещенные слои империи разрушительных идей с Запада.

Формально девиз «Православие, Самодержавие, Народность» был произнесен устами графа Уварова во второй половине XIX века, но к тому времени Православие, лишенное своего патриарха, оставалось под властью чиновников от церкви, Самодержавие императорского периода России более правильно было бы назвать западным абсолютизмом, а Народность на деле оказывалась привилегией национальных инородческих окраин.

В основе духовного разложения, экономической разрухи и политической нестабильности Российской империи лежал кризис государственности, который явился следствием кризиса русского национального и религиозного самосознания. Восстановление соборного единства русского народа возможно было лишь в случае, если бы аристократия и вся просвещенная часть общества стремилась восстановить соборное единство с народом. Но представители образованного общества – дворянство, интеллигенция, высшее офицерство, духовенство, государственные служащие и даже высшая придворная знать, включая членов императорского дома, – оказались отделены от простого народа непреодолимой пропастью, и, стоя на позициях как либерализма, так и консерватизма, стали разрушителями русской соборности.