А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

Вся школа, которой Фейербах служит блистательным средоточием, считает себя гегельянскою, а между тем посмотрите на ее отношение к основным положениям Гегеля. Кант говорил, что вещи в ней самой знать не может. Гегель говорил, что вещь в себе самой вовсе не существует, а существует только в понятии. У него это положение не случайно, не вводное, а коренное и прямо связанное с самым основанием его философии; ибо вся его система есть не что иное, как возможность понятия, развивающегося до всего разнообразия действительности и завершающаяся действительностью духа. И вот у его учеников вещь вообще является как общий субстракт, и именно вещь в себе самой, не как самоограничивающееся понятие и даже не как предмет понятия, а именно в себе самой. Вы видите, что я был прав, говоря, что новонемецкая школа, мнимо гегельянская, взяла от учителя только, так сказать, фабричный процесс мышления и терминологические графы, будучи в тоже время совершенно чуждою ей по духу и смыслу. Понятие без субстракта, или возможность быть понятием, переходящая в действительность помимо чего-нибудь понимаемого и чего-нибудь понимающего, такова была задача Гегеля, и об ней-то вообще Шеллинг сказал, что это мысль, в которой ничего не мыслится. Для осуществления всей системы, хотя, разумеется, с полным ее извращением, введено было новое начало – вещь, как вещество вообще. Устранено ли было, по крайней мере, то обвинение, которое падало на первоначальный, настоящий гегелизм, т. е. получена ли мысль, в которой что-нибудь мыслится?..[1482]

Далее А. С. Хомяков пишет о том, что, когда школа дошла до окончательного отрицания какого бы то ни было субстракта, ее последние ученики, дабы спасти погибающее учение, решились ввести в него субстракт прямопротивоположный – той отвлеченности, от которой гибла система учителя, не позаботившись подумать, примиримы ли между собой понятия, которые они насильственно сводили.

Бердяев полагал, что мысли Хомякова имеют колоссальное значение для современности. «Хомяков в этом отношении нисколько не устарел, мы стоим перед теми же философскими проблемами, мы также живо чувствуем несостоятельность рационализма во всех его видах и формах, хотя бы под маскою критицизма и эмпиризма, также ищем субстракта, – истинно сущего. Разница лишь в том, что мы критикуем не столько Канта, сколько неокантианцев; не столько Гегеля, сколько неогегельянцев, и пережили еще большее количество разочарований. Хомяков предвосхитил теорию “мистического восприятия” Соловьева и его “критику отвлеченных начал”, а также и все новейшие искания гносеологических точек зрения, преодолевающих рационализм, эмпиризм, критицизм»[1483].