Критика Гегеля Хомяковым начинается с того, что он указывает на невозможность начинать развитие с отсутствия субстрата. Именно от этого возникает целый ряд ошибок, смешение личных законов с законами мировыми; от этого также постоянное смешение движений понятия с движением мира явлений, несмотря на их противоположность. По мнению Хомякова, это не столько ошибка Гегеля, сколько ошибка всей школы, принявшей рассудок за целостность духа. Поняв невозможность дальнейшего развития философии по рационалистическому, рассудочному, отвлеченному пути, так как он приводит к абсолютному ничто, Хомяков превосходно объясняет роковую неизбежность перехода гегельянства в материализм, который произошел в немецкой философии и был проявлением ее кризиса.
Критика сознала одно: полную несостоятельность гегельянства, силившегося создать мир без субстрата. Ученики его не поняли того, что в этом-то и состояла задача учителя, и очень простодушно вообразили себе, что только стоит ввести в систему этот недостающий субстрат, и дело будет слажено. Но откуда взять субстрат? Дух, очевидно, не годился, во-первых, потому что сама задача Гегеля прямо выражала себя как искание процесса, созидающего дух; а во-вторых, и потому, что самый характер Гегелева рационализма, в высшей степени идеалистический, вовсе не был спиритуалистическим. И вот самое отвлеченное из человеческих отвлеченностей, – гегельянство, – прямо хваталось за вещество и перешло в чистейший и грубейший материализм. Вещество будет субстратом, а затем система Гегеля сохранится, т. е. сохранится терминология, большая часть определений, мысленных переходов, логических приемов и т. д. сохранится, одним словом, то, что можно назвать фабричным процессом Гегелева ума. Не дожил великий мыслитель до такого посрамления; но, может быть, и не осмелились бы его ученики на такое посрамление учителя, если бы гроб не скрыл его грозного лица.[1480]
Так и возник диалектический материализм, владеющий умами и сердцами многих мыслителей, – «это странное и логически несостоятельное сочетание идей, взаимно исключающих одна другую»[1481]. А. С. Хомяков показывал внутреннюю несостоятельность материализма, которую, по словам Н. Бердяева, он понимал лучше многих людей того времени, претендующих на звание философов.