А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

Как видим, любовь для Хомякова неразрывна с понятием жертвы, предполагающей отказ от собственной эгоистической самости, смещение целевой доминанты с себя на другого. Происходит сбой земной, привычной, эгоистической логики, построенной на животном принципе борьбы за существование, вытеснения и соперничества, утверждается иная, сверхприродная логика, логика любви, истекающая, по точному выражению С. Л. Франка, из «сознания потребности и обязанности служить любимому, чего бы это ни стоило нам самим»[1198].

Подлинная любовь, полагающая центр не в себе, а в другом, живущая пониманием абсолютной ценности другого, утверждает и должное отношение к нему – не как к объекту, второстепенному и страдательному в сравнении с действующим и волящим субъектом, а как к такому же равноценному субъекту, со своим мирочувствием и собственной волей. И в этом признании уникальности и абсолютности другого, признании не отвлеченном, не головном, а эмоционально-сердечном, рождающемся через любовь, открывается путь выхода из тупика индивидуализма, преодоления пропасти между «я» и «другими», которая в свое время разверзлась в литературе романтизма. Рождается новая, высшая логика: личность способна по-настоящему состояться только во взаимодействии с другими личностями, в братски-любовном слиянии с ними, но слиянии не только не умаляющем каждое конкретное «я», а напротив, всецело утверждающем его в бытии.

Зазвучала у Хомякова и мысль, не раз выражавшаяся затем и Достоевским, и Федоровым, и Соловьевым и имеющая – как, впрочем, и вся его философия любви – прямой источник в Евангелии. «Пожалуйста, не говорите мне о любви к отвлеченностям, ни о любви к готтентотам или североамериканцам, когда нет любви смиренной и сердечной к ближайшему ближнему, той любви, в которой нет снисходительности, но которая вся любящее смирение»[1199]. «Прямо и просто» была обозначена антитеза отвлеченной и ни к чему не обязывающей любви к человечеству и «деятельной любви» к реальному, рядом стоящему ближнему, любви верующей, долготерпеливой, исполненной упования на его возрождение и преображение.

С утверждением религиозного смысла любви связана у Хомякова критика того типа мышления, который сложился в европейской рационалистической традиции. Главные его черты – «одностороннее развитие поверхностного рассудка, лишенного всякой творческой силы», дух «всеразлагающего анализа», «безнадежный скептицизм в жизни, холодная и жалкая ирония»[1200] и… молчание сердца. Между тем, убежден Хомяков, без сердца, без его «теплой веры»[1201], без дара любви никакое плодотворное мышление невозможно. «Пути аналитического разумения» философ противопоставляет «путь синтетического развития»[1202], где мысль и чувство составляют одно. Любовь становится основой подлинного познания, не сухого, овнешненного, рационального, а пронизанного чувством и верой («сердечный ум»). «Только в любви жизнь, огонь, энергия самого ума», «Только любовью укрепляется самое понимание»[1203]. И только любовь служит основой того «истинного просвещения», которое «есть разумное просветление всего духовного состава в человеке или народе»[1204].

Знание, просветленное любовью, питаемое Божественным Логосом, не может быть «кабинетным», оторванным от «живой жизни», не может не изливаться на мир и людей. Оно не самозаконно, но подзаконно религиозной этике, сознательно подчиняет себя идее добра. Такое понимание знания Хомяков сделал правилом собственной жизни. Свои ученые занятия он ориентировал на конкретную практику, экспериментируя в таких сферах прикладной науки, как агрономия и сельскохозяйственная инженерия, а ведь эти области непосредственно связаны с обеспечением человека «хлебом насущным» – не «мануфактурными игрушками», которыми развращает его секулярная, обезбоженная цивилизация, а именно хлебом, поддерживающим силы и энергии жизни, необходимом для созидательной активности, творчества, веры. А уж что говорить о деятельности Хомякова-медика, о настойчивых экспериментах с гомеопатией, о попытках борьбы с холерными эпидемиями, выкашивавшими в тогдашней России сотни и тысячи жизней!.. Он был одержим идеей найти лекарство от холеры – любовь и сострадание не давали ему спокойно созерцать проделки старухи с косой, оставлявшей зияющие пустоты и в его родственном, ближнем кругу. Универсализм Хомякова (философ, писатель, ученый, медик, агроном, изобретатель…) питался отнюдь не ренессансным идеалом «полноживущей личности», развивающейся во все стороны своей натуры, однако развивающейся именно для себя, ради себя и во имя себя. Это был христианский универсализм, заповеданный евангельской притчей о талантах, истекающий из убежденности в том, что все благие силы и дарования, данные Господом человеку, должны быть взращены и принести благие плоды, плоды любви и попечения о мире, который предназначил Творец на хранение и возделывание своим возлюбленным чадам (заповедь об обладании землей).