A Beautiful Lie (СИ)

Свирепым или… обеспокоенным? Она не знала. Что–то в груди оборвалось и со свистом рухнуло в пятки. Чувствовала, как отчаянно начинают трястись ноги. Колени почти подгибались.

Ради чего ты это делаешь? Ради кого, Мерлин, ты сейчас стоишь в этом темном углу и трясешься перед Поттером? Слизеринка замерла, нутром ощущая на себе его внимательный взгляд. Из груди вырвался судорожный вздох.

— В каком смысле? — почти ласково спросил он.

Блэк прыснула.

— Сириус Блэк сбежал из Азкабана, — Слизеринка расправила плечи, складывая руки под грудью и вздергивая подбородок. — Он весьма опасен, и никто толком не знает, зачем этому сумасшедшему понадобилось совершить первый в истории побег из тюрьмы.

— Причем здесь я?

— Блин, Поттер! Ты же знаешь, пятнадцать лет назад именно он сдал твоих родителей Сам–Знаешь–Кому, и я считаю, он сбежал, чтобы закончить начатое, — почти шепот дрожащими губами. — Он хочет убить тебя.

Молчал. Скажи что–нибудь, пожалуйста. Только не молчи. Скажи хоть одно гребанное слово. Херов Поттер, говори немедленно.

— Что за бред ты несешь?

Гарри шарахнулся в сторону, вытянув руки ладонями вперед. Впечатался спиной в каменную стену.

— Ты совсем чокнутая, Блэк! Не подходи ко мне! — рявкнул он, не сдержавшись. — Я знаю, что он сдал моих родителей Волан–де–Морту, знаю! Нашлись добрые люди, которые рассказали мне.

— Неужели? — прорычала, не глядя.

Она снова на мгновение замерла. Потом возобновила движение за ним.

— Ему незачем меня убивать, понимаешь ли. Он уже достаточно совершил злодеяний, чтобы заработать себе пожизненный срок в Азкабане.

Гарри напрягся, когда стук сердца стал намного чаще, а в следующую секунду его пальцы коснулись локтя девушки.

Та сжалась и это было первым, что он заметил.

Дрожала. А в глазах читался такой страх, словно перед ней сейчас не Гарри стоял, а парила армия дементоров.

— И кто знает, может он сбежал, чтобы тебя найти. Ты, часом, не дочь его родная? — сбитый дыханием голос.

Пытается держать себя в руках, не наговорить лишнего, но, кажется, уже поздно. Сболтнул. Эти, как показалось Гарри, грязные слова сорвались с его губ.

Вопрос почти бьет ее, словно пощечина. И она даже моргает так, словно он ударил.

Повисла тишина. Не просто тишина, а тишина, которая может ненароком задушить.

Свести с ума. Уничтожить.

Даже их прерывистое дыхание в унисон казалось слишком громким. Почти разрывающим барабанные перепонки.

Она смотрит. Просто смотрит. Молча. Переваривает сказанное – это было видно по глазам. По замершему дыханию. А потом веки прикрылись, и маленькая слезинка скатилась по ее бледной щеке, оставляя за собой мокрый след.

Твою мать.

Слезы.

— Делия… Прости… Я не хотел, просто… — он тряхнул ее, отчего еще одна капля скатилась по щеке.

— Поттер, — тихо, как он вообще услышал – непонятно. Не голос, лишь движение губ.

— Пожалуйста, Делия… Я не хотел… Ради Мерлина, только не плачь, слышишь?

Она снова замолчала. Будто впитывала его слова в себя. А сердце в груди падает, натыкаясь на ребра.

Гарри никогда искренне не извинялся. Да и перед кем ему было просить прощения? Перед Роном? Ну… пару раз приходилось. Но, чтобы так… умолять о прощении девушку… такого не было. Можно сказать, что это первый такой своеобразный опыт. И не просто у девушки, а у ученицы Слизерина.

Ненависть, где ты? Где твой приторный яд, который ты с силой выпрыскиваешь на Слизеринцев? Поттер, гребанный дурак, очнись! Она Слизеринка! Эти змеюки – заклятые враги, а ты стоишь и унижаешься перед ней! Ха–ха–ха! Кому расскажешь, не поверят. Сегодня ты превзошел себя.

— Ох, Поттер, просто заткнись! — в ее голосе оглушающий крик, едва слышный.

Ледяные руки с силой толкают его в грудь. Шаг назад, почти по инерции. Она прижимает ладонь ко рту, но все равно слышно, как она кричит сквозь нее:

— Мой отец бросил нашу семью, когда мне был год! Сбежал! — она тяжело дышала. Наверное, сегодня у нее сдадут легкие. — Но это не дает тебе права говорить эти мерзкие слова, Поттер! Даже думать о том, что я дочь преступника!

Взгляд мечется по ее лицу, и только то, что она делает попытку отвернуться, заставляет его схватить девушку за запястье.

— Делия, по–моему, я извинился за…

Она влепила ему звонкую пощечину. Она ударила его. Слизеринка ударила Избранного. Ну, Гарри, ты точно сдаешь позиции.

— Не прикасайся ко мне, Поттер!

Гарри замер, ощупывая пылающий след на скуле. Тот немного покалывал. Не больно. Совершенно не больно. Ведь ее руки не способны причинить ему боли какой–то пощечиной. Это, можно сказать, легкое прикосновение руки в сравнение с тем, какие страдания он пережил.

Делия вцепилась пальцами в рукава своей мантии и тихо всхлипнула.

— Сдохнешь ведь, но это не мои проблемы. Я предупредила тебя, Гарри… — шепот.

Снова рваный шепот.

Мерлин. Милостивый Мерлин. Этот шепот – он сводит его с ума. Сносит крышу.

И она сказала «Гарри». Впервые за шесть лет.

Он мысленно улыбнулся, а Блэк в эту секунду пулей выскочила из–за угла.