77eb4cbcc6db2c1290fdfa6123ec7259

Я поехала в питомник, где нашла парковочное место перед садовым центром. Молилась, чтобы Даффи был дома, а не в Хонки Тонк. Бар был открыт в этот час, но я не

осмеливалась туда возвращаться. Думала, что мне лучше сохранять дистанцию, на случай, если Тим и Скотти поймут, кто на них настучал. Была почти половина шестого, свет еще

горел, и я легко прошла по обсаженным деревьями тропинкам. В конце участка виднелась

крыша сарая, и я запоминала дорогу. Прямого пути не было, приходилось петлять между

рядами.

Подойдя к сараю, я заметила желтый компактный грузоподъемник у входа. На его вилах

спереди были сложены несколько больших мешков мульчи. Высокая и угловатая, машина

была огромной версией игрушки, которой я играла в шесть лет. Этот период был

коротким, где-то между лего и гибелью пупса, раздавленного моим трехколесным

велосипедом.

Я вошла в сарай, отодвинув одеяло, которое Даффи повесил от сквозняков. Он спал, лежа

на своей раскладушке. Его рот был широко открыт, а храп наполнял пространство парами

бурбона. Он прижимал к груди пустую бутылку Early Times. Один носок был наполдовину

спущен, обнажив пятку. Он выглядел абсурдно молодым для человека, который половину

жизни провел в тюрьме. Черт, подумала я. Нашла одеяло, укрыла его, потом положила

медальон, журналистский пропуск, фотографию и записку на ящик, где он их увидит, когда проснется. В записке говорилось, что я свяжусь с ним на следующий день и

расскажу о поездке. Вышла из сарая, давая ему возможность проспаться.

Я шла назад к машине и думала, как часто нахожу много общего между собой и

подобными парнями. Каким он бы ни был грубым и неотесанным, с его расистскими

комментариями, исковерканной грамматикой и криминальным прошлым, я понимала его

устремления. Каким свободным чувствуешь себя, когда бросаешь вызов авторитетам, попираешь условности, игнорируешь обычные моральные стандарты.

Я знаю собственную двойственность. С одной стороны, я действительно

законопослушный тип, строгая в суждениях, ненавидящая тех, кто нарушает доктрины

справедливости и честной игры. С другой стороны, я могу беззастенчиво врать, подслушивать, взламывать замки и проникать в чужие дома, где роюсь в вещах и забираю, что мне нужно. Это нехорошо, но я наслаждаюсь каждой минутой своего плохого

поведения. Позже я чувствую себя виноватой, но все равно не могу удержаться. Я

разделена посередине, добрый ангел сидит на одном плече, Люцифер устроился на

другом. Борьба Даффи была такой же, и когда он уклонялся в одном направлении, я

обычно склонялась к другому, ища правосудия в сердце анархии.

И вот к какому выводу я пришла: если плохие парни не играют по правилам, почему

хорошие должны?

Я поехала назад в город. Было уже 5.50, и я умирала от голода, так что завернула к окошку

Макдоналдса и заказала большой гамбургер с сыром, большую порцию картошки и кока-колу с собой. Я мурлыкала от возбуждения, пока дождалась своего пакета с едой.

Поеду домой, переоденусь в пижаму, свернусь на диване и буду смотреть ерунду по

телевизору, поедая вредную еду. Пока я ехала, в машине пахло божественно, как в

мобильной микроволновке. Я нашла прекрасное место для парковки, заперла машину и

прошла через скрипучую калитку. Свернула за угол, вся в предвкушении предстоящих

удовольствий. И остановилась.

Детективы Клаас и Альдо стояли на моем крыльце. Это было повторение нашей первой

встречи: те же парни, один темный, другой светлый, те же спортивные куртки. У Клааса

был портфель, такой же, как раньше. Жиан Альдо жевал резинку. Его темные волосы были

коротко подстрижены, но брови все так же напоминали живую изгородь и сходились на

переносице. Мне хотелось напасть на него с пинцетом и выщипать догола.

- Чего надо? - спросила я.

Детектива Клааса это, похоже, позабавило. Теперь все было по-другому.

- Ведите себя хорошо. Мы приехали с вами поговорить.

Я прошла мимо него с ключами и открыла дверь. Детектив Клаас пользовался средством

для волос, которое пахло как химический эксперимент в школе. Двое последовали за мной

в дом. Я бросила сумку на пол у письменного стола и проверила автоответчик. Сообщений

не было.

Я приподняла мой пакет из Макдоналдса, содержимое остывало с каждой минутой, как и

мои надежды.

- Сначала я поем. Я полумертва от голода.

- Давайте.

Я подошла к холодильнику и достала бутылку шардонне. Порылась в ящике и нашла

открывашку.

- Хотите вина? Я выпью. Можете присоединиться.

Двое обменялись взглядами. Наверное, это было против правил, но они, должно быть, решили, что если я напьюсь, со мной будет легче договориться.

- Будем благодарны. Спасибо, - сказал Клаас.

Я вручила ему бутылку и открывалку, и он занялся работой, пока я достала три бокала и

бумажную тарелку. Высыпала картошку и достала из шкафчика кетчуп.

- Угощайтесь.

Детектив Клаас разлил по бокалам вино, и мы стояли, поедая руками остывшую картошку.

Она стала совсем мягкой и вялой, и мы роняли ее в свои клювы, как трио птиц,

поедающих червей-альбиносов. Будучи всегда милосердной, я разрезала гамбургер на три

равные части, и мы умяли их тоже.