77eb4cbcc6db2c1290fdfa6123ec7259

постояла, осматриваясь. Поскольку никто не убирал, на многих поверхностях все еще был

виден порошок для снятия отпечатков пальцев. Если кто-то был в квартире прошлой

ночью, это было незаметно. В этот раз я не стала надевать резиновые перчатки и сделала

быстрый обход. На первый взгляд все было таким же, как я видела в прошлый раз.

Я остановилась на пороге спальни. Небольшой кусок тонкой материи тянулся из-под

кровати. Я встала на четвереньки, подняла край покрывала и заглянула под кровать.

Кто-то старательно снял ткань, закрывающую дно пружинного матраса и положил ее на

пол, как кожу, сброшенную змеей. Я приподняла угол матраса. Была заметна линия, вдоль

которой ткань была срезана чем-то острым. Я приподняла матрас и перевернула его, вместе с простынями. Нижняя часть была распотрошена, разрезана полосками вдоль всей

длины. Начинка вываливалась наружу, клочки ваты торчали там, где в глубине порылись.

Что-то в этом было одновременно хитрое и жестокое. Я сделала, что могла, чтобы

привести кровать в порядок.

Проверила шкаф. С одеждой обошлись в той же манере: швы и карманы разрезаны, подкладки оторваны, хотя все осталось висеть на вешалках. Для обычного обозревателя

все показалось бы нормальным. Ущерб, возможно, не обнаружится до тех пор, пока не

вернется Микки, или его вещи будут перенесены в камеру хранения.

Я вернулась в гостиную, впервые обратив внимание на непорядок в подушках на диване.

Я перевернула их и увидела, что они тоже были разрезаны. Вдоль спинки дивана материя

была разрезана по шву. Ущерб будет заметен сразу, как диван захотят передвинуть, но, опять же, вандализм не был заметен на первый взгляд.

Я проверила оба тяжелых кресла, опустившись на пол, чтобы заглянуть под них.

Перевернула их по одному. Под сиденьем второго кресла был прямоугольный разрез в

обивке. Я вытащила клин пористой резины. В дыре был металлический ящичек, такой, как

описывал Даффи. Замок был разбит и легко поддался давлению. Я осторожно открыла

крышку. Пусто. Я выпрямилась, села на пятки и сказала:

- Микки, твою задницу.

Какое дурацкое место для тайника! С его изобретательностью и паранойей мог бы

придумать что-нибудь получше. Конечно, я обыскивала квартиру дважды и не нашла эту

чертову штуку, но кто-то нашел. Меня тошнило от разочарования, и было ясно, что ничего

не поправить. Я даже не слышала о ящичке до ночи субботы. В тот момент мне не пришло

в голову все бросить и сразу приехать сюда. Может быть, если я бы это сделала, то мне

представился бы случай хорошенько врезать “кому-то”.

А, ладно. Делу не поможешь. Мне просто придется обходиться так. Я могу найти

фотографию Дункана Оукса в его школьном ежегоднике, но мне бы хотелось иметь

медальон и журналистский пропуск, о которых говорил Даффи. Что-то было особенное в

оригинальном документе, который служил талисманом, тотемном объекте, пропитанном

силой владельца. Возможно, суеверие с моей стороны, но я сожалела о потере.

Я вернула ящичек на место, подняла кресло и вышла из квартиры, заперев за собой дверь.

Спустилась по лестнице и постучалась к Кордии. Она приоткрыла дверь, и я отдала ей

ключ. Она молча забрала его и закрыла дверь. Ясно, что переночевать меня не

приглашали.

Я прошла по переулку, села в машину и поехала в аэропорт. Нашла мотель неподалеку, предлагавший автобусное сообщение с аэропортом. Съела ничем не выдающийся ужин в

ресторане без особых примет в одном из концов здания. Я была в постели в девять и

проспала до четырех сорока пяти, когда встала, приняла душ, надела ту же одежду, отавила машину на парковке мотеля и уехала на автобусе в аэропорт, где успела на

самолет в семь часов. В ту же минуту, когда погасла табличка “не курить”, все пассажиры

в задних рядах зажгли свои сигареты.

Это случилось в аэропорту Тулсы, где я ждала самолета, когда я совершила открытие, которое подняло мне настроение на необозримую высоту. Мне нужно было убить час, так

что я растянулась в кресле, выставив ноги в проход. Эта неудобная позиция, по крайней

мере, позволяла подремать, хотя потом мне возможно придется потратить сотни долларов, чтобы вправить шею.

Между тем, я использовала кожаную куртку Микки как подушку, пытаясь уменьшить

давление на шею. Повернулась набок, что нелегко сделать, сидя прямо. Сделав это, я

почувствовала что-то твердое у лица - язычок молнии, пуговицу? Я не знала, что это такое, но оно добавило непереносимый уровень дискомфорта. Я выпрямилась и проверила часть

куртки, которая была под щекой. Ничего не было видно, но ощупывая кожу, я

почувствовала что-то под подкладкой. Я расправила куртку на коленях и обнаружила

ручной шов. Открыла сумку и достала маникюрные ножницы ( те самые, которыми я

иногда подстригаю волосы). Надрезала шов и увеличила отверстие руками. Оттуда выпал

медальон, черно-белая фотография и карточка прессы.

Вообще-то, в этом тайнике был идеальный смысл. Микки, наверное, ездил в этой куртке в

Луисвилль.

В медальоне было имя и дата рождения Дункана Оукса. Даже спустя столько лет цепочка

была ржавой от крови. Фотография была точно такой, как описал Даффи. Я отложила эти