77eb4cbcc6db2c1290fdfa6123ec7259

Видимо, копы забыли забрать поступившую почту. Интересно, сколько гражданских и

уголовных законов я уже нарушила. Конечно, еще одно нарушение не добавит много к

моему сроку заключения. Я пошарила в сумке, нашла отмычку и приступила к работе над

замком. Он был таким простым, что поддался бы шпильке, которой у меня не было.

Я вытащила пачку корреспонденции и быстро просмотрела. Основной объем занимал

толстый ежнедельный журнал, посвященный знаниям по выживанию: реклама для

торговцев, статьи о законодательстве об оружии, уловки правительства и права граждан.

Я положила журнал обратно в ящик, чтобы его содержимое выглядело нетронутым.

Оставшиеся два конверта я положила в сумку для дальнейшего изучения.

Скажу вам прямо сейчас, они оказались ничем, что меня очень разочаровало. Ненавижу

рисковать тюремным заключением ради макулатуры.

Приехав в Санта Терезу в 1.35, я подобрала на пороге утреннюю газету и вошла. Бросила

газету на стойку, поставила сумки на пол и подошла к письменному столу. На

автоответчике меня ждали несколько сообщений. Я прослушала их, сделала записи, понимая, что, наверное, пришло время заняться оплачиваемой работой. В интересах

зарабатывания на жизнь я поехала в офис и посвятила остаток дня обслуживанию

клиентов по незаконченным делам. Каждый месяц я могла жонглировать делами, от

пятнадцати до двадцати штук, не все из них были срочными. Несмотря на то, что у меня

имелись деньги в банке, я не могла пренебрегать делами, которые уже были в разработке.

Последние три дня я провела, расследуя ситуацию, в которую попал Микки. Теперь

настало время навести порядок в профессиональных делах. Были звонки, на которые

нужно ответить и квитанции, которые нужно было оформить и внести в книги. Было

множество счетов за мою работу, которые нужно было напечатать и отправить, вместе с

отчетами, которые нужно было написать, пока заметки были свежими. Еще нужно было

сочинить несколько суровых писем, пытаясь выжать деньги из неплательщиков ( заметьте, все адвокаты), плюс счета, по которым нужно было платить уже мне.

Я проверяла свое расписание на будущее, когда вспомнила телефонный звонок, сделанный

с номера Микки на мой, 27 марта. Я никогда не проверяла свое расписание в офисе, чтобы

посмотреть, что я делала в тот день. Так же, как и на домашнем календаре, этот четверг

был пустым. 26 и 28 марта тоже были пустыми и не могли ничего подсказать.

В пять традцать я закрыла офис и поехала домой через пробки в час пик в Санта Терезе, это значило, что у меня ушло пятнадцать минут вместо десяти. Солнце наконец

прорвалось сквозь облака, и жара в машине делала меня сонной. Можено сказать, это было

искупление за мои ночные похождения.

Я припарковала машину на улице и прошла через калитку. Моя квартира выглядела

уютной, и я чувствовала облегчение, оказавшись дома. Эмоциональные перепады

последних дней вызвали странную усталость. В чем бы ни была причина, я чувствовала

себя уязвимой.

Поставила сумку на табуретку и пошла в кухню. Я не ела с самого завтрака. Открыла

холодильник и уставилась на пустые полки. Вспомнила шкафчики Микки и поняла, что

мои запасы выглядят не лучше, чем у него. Абсурдно, что мы поженились, будучи

одновременно слишком похожими и слишком разными.

Вскоре после свадьбы я начала понимать, что он был неконтролируем, по крайней мере

для моей изначально робкой натуры. Его разгульный образ жизни и потакание своим

слабостям смущали меня. Тетя Джин учила меня умеренности в личных привычках, если

не в выборе ругательных слов. Поначалу гедонизм Микки был привлекательным. Помню, как испытывала почти головокружительное чувство от его ненасытности, его любви к

одурманиванию себя, жадному сексуальному аппетиту.

По молчаливому соглашению он исследовал мою чувственность, неразбуженную до той

поры.

Мне нравилось его презрение к авторитетам, и я восхищалась его пренебрежением к

системе, даже когда у него была работа, посвященная сохранению закона и порядка. У

меня тоже была тенденция оперировать за пределами принятых социальных границ. В

школе я часто бывала медлительной или прогуливала уроки. Меня привлекали отстающие

ученики и хулиганы, отчасти потому, что они олицетворяли мое собственное бунтарство. К

сожалению, в возрасте двадцати лет, когда я встретила Микки, я уже отказалась от

внешних проявлений плохого поведения. В то время как Микки начинал поддаваться

своим внутренним демонам, я уже была в процессе отступления от своих.

Теперь, спустя пятнадцать лет, невозможно описать, какой живой я себя чувствовала в тот

короткий период.

На ужин я сделала себе сэндвич с сырной пастой с перцем чили и оливками. Использовала

кусок бумажного полотенца в качестве тарелки и салфетки. С такой полезной закуской я

выпила бокал шардоне, и почувствовала полный комфорт. Скомкала свою посуду и кинула

в мусорное ведро. Покончив с ужином, я поставила на стойку две сумки и выгрузила свои

инструменты и добычу, украденную у Микки прошлой ночью. Разложила вещи на стойке, в надежде, что их вид пробудит новые идеи.

Послышался стук в дверь. Я схватила газету, раскрыла ее и прикрыла вещи, как будто бы