77eb4cbcc6db2c1290fdfa6123ec7259

половинку убрал в карман, вторую развернул и положил в рот. Он, казалось, на время

потерял интерес, но я знала, что дорогу обратно они проведут, сравнивая записи, сопоставляя реакции и интуицию с той информацией, что я им дала.

Клаас поерзал на диване.

- Можете сказать, когда вы последний раз разговаривали с мистером Магрудером?

- Это Микки. Пожалуйста, называйте его по имени. Это и так тяжело. Он уехал из Санта

Терезы в 1977. Я не помню, чтобы разговаривала с ним после развода.

- Можете сказать, какие контакты у вас были с тех пор?

- Вы уже спрашивали. Никаких контактов.

Взгляд Клааса подчеркнуто зафиксировался на мне.

- Вы не разговаривали с ним последние несколько месяцев, - сказал он, не как вопрос, а

как утверждение, полное скептицизма.

- Нет. Я не разговаривала с ним.

Пока детектив Клаас старался удержать мое внимание, я видела, что Альдо незаметно

оглядывает комнату. Его взгляд переходил от предмета к предмету, методически отмечая

все. Письменный стол, шкаф с файлами, коробка, автоответчик, книжные полки. Я почти

слышала его мысли: что здесь не отсюда? Я видела, что его внимание вернулось к

картонной коробке. Пока что я ни слова не сказала о просроченных платежах за камеру

хранения. Я не видела, чтобы удерживание информации представляло собой нарушение

закона с моей стороны. Какой закон я нарушала? Какому преступнику помогала?

Я не стреляла в своего бывшего. Я не находилась в заключении или под присягой. В

крайнем случае я всегда могу связаться с детективами позже, когда “вспомню” что-нибудь

важное.

Все это промелькнуло у меня в голове за долю секунды, пока я думала, как прикрыть свой

зад. Если двое заметили мое волнение, никто не подал вида. Не то чтобы я ожидала, что

они будут вздыхать и обмениваться многозначительными взглядами.

Детектив Клаас снова прокашлялся.

- Как насчет него? Он контактировал с вами?

Признаюсь, что в мой ответ пробралось немножко раздражения.

- Это же то же самое, я говорю с ним, или он со мной? Мы развелись много лет назад. У

нас нет причины общаться. Если бы он позвонил, я повесила бы трубку. Я не хочу с ним

разговаривать.

Тон Альдо был легким, почти поддразнивающим.

- Почему вы так сердитесь? Бедняга чуть жив.

Я почувствовала, что краснею.

- Извините. Просто так и есть. Мы не из таких парочек, которые начинают ути-пути сразу

после развода. Ничего не имею против него, но мне никогда не хотелось быть его лучшим

другом. А ему - моим, могу добавить.

- С моей бывшей то же самое. Но все равно, иногда возникают какие-то дела, биржевой

сертификат или новости об общем друге. Вы можете передать письмо, даже если терпеть

его не можете. Нет ничего необычного в том, что один бывший передаст другому записку, если случится что-то важное.

- Микки не пишет записок.

Клаас поерзал на месте.

- Что тогда он делает, звонит?

Я почувствовала, что застываю. Почему он так упрямо продвигает свою идею?

- Слушайте. В четвертый или пятый раз, мы с Микки не разговариваем. Честно. Положа

руку на сердце. Честное скаутское. Мы не враги. Мы не антагонисты. У нас просто не

такие отношения.

- Неужели. Как бы вы их описали? Дружеские? Отдаленные? Сердечные?

- Что это такое? При чем тут это? Ладно вам, ребята. Вы что, серьезно думаете, что я

стреляла в бывшего мужа из своего пистолета и оставила его там? Я должна быть

ненормальной.

Альдо улыбнулся.

- Человек может волноваться. Никогда не знаешь, что он сделает. Мы просто ищем

информацию. Будем благодарны за все, что вы нам предоставите.

- Расскажите мне вашу теорию.

- У нас нет теории, - сказал Клаас. - Мы надеемся исключить некоторые версии. Вы

можете сэкономить нам кучу времени, если будете сотрудничать.

- Я сотрудничаю. Так и выглядит сотрудничество, если вы к этому не привыкли. Вы

облаиваете не то дерево. Я даже не знаю, где сейчас живет Микки.

Оба детектива уставились на меня.

- Я говорю правду.

Детектив Клаас задал следующий вопрос, не заглядывая в свои записи.

- Можете сказать, где вы были двадцать седьмого марта?

В голове у меня было пусто.

- Не имею ни малейшего понятия. А вы где были?

Я чувствовала, что мои руки сейчас начнут трястись. Мои пальцы были ледяными, и даже

не думая, я скрестила руки и прижала ладони к бокам. Я знала, что выгляжу упрямой, но

силы вдруг оставили меня.

- У вас есть записная книжка, по которой вы могли бы проверить?

- Знаете что? Я думаю, мы должны прекратить этот разговор прямо сейчас. Если вы здесь

потому, что думаете, что я причастна к стрельбе, говорите с моим адвокатом, потому что

мне надоела эта чушь.

Похоже, детектив Альдо удивился.

- Эй, ладно. Не надо. Мы ни в чем вас не обвиняем. Это просто обмен информацией.

- Чем мы обменялись? Я говорю вам разные вещи, а что вы сказали мне? Или я что-то

пропустила?

Альдо улыбнулся, не смутившись моим подкалыванием.

- Мы сказали вам, что он ранен, а вы сказали, что никогда с ним не разговаривали. Видите?

Мы сказали вам, потом вы сказали нам. Это как диалог. Мы обмениваемся.

- Почему вы спросили, где я была двадцать седьмого марта? Это к чему?

Заговорил Клаас.

- Мы проверили его телефонные счета. Там был звонок на этот номер. Разговор