77eb4cbcc6db2c1290fdfa6123ec7259

- Чем она занимается?

- Она адвокат в Нью-Йорке. Занимается корпоративным правом.

- А остальные живут поближе?

- Скотт - в Шерман Оукс. Они разъехались, но навещают меня, когда могут. Каждые

шесть- восемь месяцев я седлаю Харли и всех объезжаю. Хорошие дети, все. Бан сделала

прекрасную работу. Я плохой заместитель, но стараюсь, как могу.

- Чем ты сейчас занимаешься? Я слышала, что ты ушел из департамента.

- В мае будет год. Честно говоря, я ничего особеного не делаю.

- До сих пор поднимаешь тяжести?

- Не могу. Я попал в аварию на работе. Какой-то пьяница поехал на красный и врезался в

мою патрульную машину. Он погиб на месте. Я получил трещину в пятом позвонке, так

что в конце концов мне пришлось уволиться по инвалидности.

- Плохо.

- Нет смысла жаловаться на вещи, которые не можешь изменить. Денег хватает, чтобы

платить по счетам, и остается время для себя. Как насчет тебя? Слышал, что ты работаешь

частным детективом.

- Уже много лет.

Он провел меня через кухню на застекленную веранду . Похоже, он жил, подобно мне, ограничиваясь одной частью дома, как собака, оставленная в одиночестве, пока хозяева на

работе. В кухне был идеальный порядок. Я заметила одну тарелку, миску, ложку и кружку

в сушилке. Он, наверное, пользовался одной и той же посудой, аккуратно моя ее после

еды. Зачем ее куда-то убирать, когда придется снова вынимать и использовать? Было что-то уютное в присутствии посуды в сушилке.

Похоже, он почти все время жил в кухне и на веранде. С одной стороны стоял

разложенный диван, с аккуратно сложенными простынями и подушками сверху. На полу

стоял телевизор. Остальную часть веранды занимало оборудование для работы по дереву: токарный и сверлильный станки, несколько зажимов, тиски, стамеска, настольная пила и

несколько рубанков. В работе было два предмета. Комод был разобран и ждал своего часа.

Деревянный кухонный стул лежал на спинке, ножки были выставлены как у мертвого

опоссума.

Шек, должно быть, засыпал каждую ночь под сильный запах скипидара, клея, тунгового

масла и опилок. Он поймал мой взгляд и сказал:

- Преимущество жить одному. Можешь делать все, что хочешь.

- Именно.

Когда-то Банди сшила занавески на окна веранды. Хлопок в зеленую и белую клетку, возможно, накрахмаленный, до сих пор выглядел свежим. Я внезапно обнаружила, что

мои глаза наполнились слезами, и стала рассматривать задний двор. Многие из

оставшихся деревьев согнулись, как старые позвоночники, склонились к земле со своей

когда-то гордой высоты. Проволочная сетка покосилась под весом плетей фиолетового

вьюнка.

Жаровня для барбекю покрылась ржавчиной, ее замещал портативный гриль, стоявший

ближе к ступенькам.

Шек прислонился к стене, скрестив руки на груди.

- Так в чем причина твоего прихода?

- Я ищу Микки. Единственный телефон, который я знаю, отключен.

- У тебя к нему дело?

- Может быть. Я не знаю. Мне нужно твое разрешение, чтобы позвонить?

Шек, похоже, развлекался. Банди не давала ему спуску. Может быть, он соскучился по

перепалкам. Поживи достаточно долго один, и забудешь, на что это похоже.

Его улыбка немного побледнела.

- Не обижайся, детка, но почему бы тебе не оставить его в покое?

- Я хочу знать, что с ним все в порядке. Я не собираюсь его беспокоить. Когда вы в

последний раз разговаривали?

- Не помню.

- Понятно. Ты имеешь представление, что с ним происходит?

- Я уверен, что у него все хорошо. Микки большой мальчик. Ему не нужно, чтобы кто-то

болтался рядом.

- Достаточно честно, но я бы хотела удостовериться. Вот и все. У тебя есть его телефон

или адрес?

Шек помотал головой, и его рот опустился.

- Нет. Он вступает в контакт, когда хочет. Между звонками я оставляю его в покое. Это

соглашение, которое мы заключили.

- Как насчет Лита?

- Рой Литтенберг умер. Рак забрал его меньше, чем за шесть недель. Это было три года

назад.

- Мне очень жаль. Он мне нравился.

- Мне тоже. Я иногда вижу его сына, Тима. Никогда не угадаешь, чем он занимается.

- Сдаюсь.

- Он купил Хонки-Тонк. Их водой не разольешь с сыном Банди, Скотти, когда Скотти

приезжает в город.

- Правда? Я не помню, чтобы встречала кого-нибудь из них. Кажется, они оба были во

Вьетнаме, когда мы с Микки приходили сюда.

В Санта Терезе все тропинки рано или поздно пересекаются. Теперь добавилось

следующее поколение.

- Ты не знаешь, кто еще может знать о Микки?

Шек оглядел меня.

- А мне это зачем?

- Возможно, ты ему поможешь.

- А зачем тебе?

- Мне нужны ответы на некоторые вопросы, которые я должна была задать еще тогда.

- О Бенни?

- Правильно.

Его улыбка стала язвительной. Он приставил согнутую ладонь к уху.

- Что я слышу? Вину?

- Если хочешь.

- Поздновато, ты не думаешь?

- Возможно. Я не знаю. Дело в том, что мне не нужно твое разрешение. Ты поможешь мне

или нет?

Он немного подумал.

- Как насчет адвоката, который его представлял?

- Бетел? Я могу попробовать. Я должна была о нем подумать. Это хорошая идея.

- Я полон хороших идей.

- Ты думаешь, Микки был невиновен?

- Конечно. Я там был и все видел. С парнем было все в порядке, когда он уходил.

- Шек, у него была пластина в голове.

- Микки его не бил. Он ни разу не нанес удара.