77eb4cbcc6db2c1290fdfa6123ec7259

мае мне исполнился двадцать один год. Я встретила Микки в ноябре прошлого года и была

ослеплена его образом: бывалый, грубоватый, циничный, мудрый. Через пару месяцев мы

полюбили друг друга и в августе поженились, все это до того, как мы оба поняли, что из

себя представляет другой. Однажды настроившись, я видела его таким, каким хотела его

видеть. Я должна была верить. Я видела в нем идола, так что принимала его версию

событий, даже когда здравый смысл утверждал, что он искажает факты.

Осенью 1971 года, после того, как Микки начал заниматься делами по кражам и грабежу, у

него развился так называемый “личный конфликт” с Коном Доланом, который возглавлял

отдел. Лейтенант Долан был автократом и приверженцем правил, что служило причиной

регулярных столкновений этих двоих. Их различия положили конец надеждам Микки на

продвижение.

Через шесть месяцев, весной 1972 года, Микки уволился из департамента полиции. В то

время он находился под следствием за убийство, после драки в баре. Его стычка с Бенни

Кинтеро привела к смерти последнего. Это было 17 марта, День святого Патрика, и

Микки, свободный от дежурства, пил в Хонки-Тонк с кучей приятелей, которые его

поддержали. Он утверждал, что мужчина был пьян и агрессивен, и демонстрировал

угрожающее поведение. Микки вывел его на парковку, где между ними произошла

небольшая стычка. По рассказу Микки, он немного толкнул парня, но только в ответ на его

атаку.Свидетели клялись, что он не наносил никаких ударов.

Бенни Кинтеро покинул сцену, и это был последний раз, когда его видели, до тех пор пока

на следующий день его избитое окровавленное тело не нашли на обочине дороги 154.

Началось следствие, и адвокат Микки, Марк Бетел, посоветовал ему держать рот на замке.

Поскольку Микки был главным подозреваемым и столкнулся с возможностью уголовного

наказания, Бетел делал все, что мог, чтобы прикрыть ему спину.

Полицейское расследование могло включать в себя допросы, но было запрещено делиться

сведениями с офисом прокурора. Микки уволился, чтобы избежать вопросов. Его бы все

равно уволили за отказ отвечать.

В тот день, когда Микки сдал свой значок, свое оружие и рацию, его товарищи-коллеги

были разгневаны. Правила департамента запрещали начальству делать публичные

заявления, и Микки преуменьшил значение своего ухода, что делало его героем в глазах

товарищей. Он создавал впечатление, что, несмотря на плохое отношение, его преданность

департаменту перевешивает его право защищаться от несправедливых обвинений.

Он был так убедителен, что я сама ему верила, до того момента, когда он попросил меня

солгать ради него. Видимо, в тот вечер было четыре часа, в течение которых Микки не мог

подтвердить свое алиби. Он отказался рассказать, где он был и что делал между временем, когда он ушел из Хонки-Тонк, и временем прихода домой. Его подозревали, что он

последовал за парнем и докончил свою работу, но Микки все отрицал. Он попросил меня

его прикрыть, и после этого я ушла.

Я оставила его 1 апреля, и подала на развод десятого числа того же месяца. Через

несколько недель результаты вскрытия показали, что у Кинтеро, ветерана войны во

Вьетнаме, было ранение головы. В бою его задела снайперская пуля, и после этого часть

черепной коробки ему заменяла стальная пластина. Официальной причиной смерти

назвали медленное кровоизлияние в глубинах его мозга. Любой небольшой удар мог

вызвать фатальные последствия. Кроме того, отчет токсиколога показал уровень алкоголя

в крови 0,15 плюс следы амфетамина, марихуаны и кокаина.

Не было доказательств, что Микки встречался с Бенни после их столкновения на парковке.

Прокуратура отказалась от обвинения, так что Микки был свободен. Но к тому времени, конечно, ущерб был нанесен. Он был разлучен с полицией и вскоре после этого навсегда

разлучен со мной. В последующие годы мое разочарование начало сглаживаться.

Я не хотела его видеть, но не желала ему зла. Последнее, что я слышала, он занимался

личной охраной. Когда-то преданный своему делу коп опустился до работы в ночную

смену и носил форму, имитирующую полицейскую.

Я еще раз перечитала письмо. Интересно, что бы я сделала, если бы получила его тогда.

Поежилась от подступившего беспокойства. Если это правда, то я точно поучаствовала в

разрушении его жизни.

Я открыла ящик стола и достала адресную книжку, которая, как по волшебству, раскрылась на странице с его именем. Сняла трубку и набрала номер. После двух гудков

меня поприветствовал свист на два тона, а затем последовало сообщение, что этот номер

больше не обслуживается. Если я чувствовала, что ошиблась номером, можно было его

перепроверить и позвонить снова. Только чтобы увериться, я перезвонила и услышала то

же сообщение. Положила трубку, пытаясь решить, есть ли другие возможности, которые я

могу использовать.

5

Я не была в этом доме на Чапел стрит добрые пятнадцать лет. Припарковалась перед

входом и вошла во двор через маленькую калитку из кованого металла. Это был белый

каркасный дом, уютные полтора этажа, с окном-эркером и узкой верандой. Два окна на