72 часа (ЛП)

— Мама подарила мне щенка, когда мне было пять. Он был просто урод. Я даже не могу описать насколько. Она взяла его из приюта, но он был похож на какую-то инопланетную собаку. Тощий, с залысинами, с большими выпученными глазами и кривыми зубами. Но мне понравился. Я так долго хотела щенка, что просто не понимала, насколько он отвратителен, пока чуть не подросла и не стала с ним гулять. Люди просто тыкали в нас пальцами.

Ноа смеется.

Я тоже.

— В общем, однажды я выгуливала Свинку...

— Подожди, Свинка? — Ноа останавливается и в ужасе смотрит на меня.

Я ухмыляюсь.

— Ага, Свинка. Я знаю, это ужасно. Но теперь, когда оглядываюсь назад, мне кажется, что так и должно было быть. Понятия не имею, как я придумала для нее имя.

Ноа фыркает и идет вперед.

— В общем, я гуляла с собакой по улице, когда какая-то старуха остановила меня и сказала, что моя собака — самое уродливое существо, которое она когда-либо видела. Я была так расстроена, так растеряна. Я любила Свинку. Поэтому я сказала ей, что если она хочет увидеть по-настоящему уродливую собаку, ей стоит посмотреть в зеркало.

Ноа заливается смехом.

— Она схватила меня за руку и потащила домой. Она сказала моей маме, что я ей нагрубила, и прочла лекцию о том, какая я ужасная девочки и как грубо себя вела. Знаешь, что сказала ей мама?

— Не уверен, что хочу узнать.

Я улыбаюсь воспоминаниям.

— Она сказала: «Моя дочь умеет видеть красоту, а вот вы, похоже, сегодня просто не в настроении. Так что не нужно винить ее за то, что она видит то, чего не в состоянии увидеть вы».

Ноа хмыкает.

— Боже, теперь я понимаю, откуда ты это взяла.

— Та женщина так рассердилась, что просто убежала. С тех пор каждый раз, когда видела, как я выгуливаю Свинку, она отворачивалась и фыркала, но я всегда махала ей рукой и здоровалась.

Ноа смеется.

— Я скучаю по той Ларе.

Это похоже на удар в живот, и я поворачиваюсь к нему, шепча:

— Та Лара убила свою бабушку.

— Лара, — тихо говорит он.

— Та Лара разрушила мою жизнь.

— Та Лара не разрушила твою жизнь. Ты перешла от одной крайности к другой, вместо того, чтобы найти баланс. Ты была такой бойкой, а теперь совсем другая. Ты позволила той Ларе полностью исчезнуть, хотя должна была сохранить хотя бы часть ее. Это она и делала тебя такой, какая ты есть.

Как бы он ни был прав — а я знаю, что он прав, — эти слова причиняют мне боль. Непостижимую боль.

— А что, если я никогда больше не буду такой, какой была та Лара? — спрашиваю я немного обиженно.

Ноа снова останавливается и поворачивается, глядя мне в глаза.

— Ты не должна быть такой, как та Лара. Но ты не можешь быть и оболочкой человека, которым когда-то была.

Я вздрагиваю.

— Ох.

— Я не это имел в виду.

— Разве? — спрашиваю я, отвожу от него взгляд и прохожу мимо.

— Лара, — рычит Ноа, следуя за мной. — Я не хотел.

— Но это так и есть. Мы попали в эту переделку, потому что я теперь слабая и сломленная, и этот псих подумал, что было бы здорово сломать меня совсем. Ты уже несколько раз сказал о том, какая я слабая теперь. Ясное дело, ты бы предпочел, чтобы я снова была той Ларой — бойкой, умной. Но, знаешь, я не могу быть ею. Ты видел, через что я прошла, когда умерла Ба, Ноа. Я не потеряю человека, которого люблю, из-за своей самонадеянности, только не снова. Ба предупреждала меня, и самое меньшее, что я могу сделать, чтобы почтить ее память, это последовать ее совету и не быть такой.

— Ты додумываешь за меня, — рычит он.

— Нет, Ноа. Я просто озвучиваю твои мысли.

— Ерунда. Я влюбился в тебя такую, какой ты была. Мне нравится эта мягкая, хрупкая девушка, которой ты стала сейчас. Я любил тебя и после гибели Ба. Но мне нравилась и та острая на язык девушка, с которой я познакомился. Мне больно, что ты думаешь иначе. Больно из-за того, что ты думаешь, что недостаточно хороша и что я могу тебе изменять.

Я вздрагиваю и продолжаю идти.

— Лара.

Я игнорирую его, потому что он прав, а я идиотка.

— Лара! — рычит Ноа.

Я поворачиваюсь, чтобы рыкнуть в ответ, когда слышу его. И Ноа тоже, потому что замолкает на середине слова, и его глаза вспыхивают. Мотоцикл. Далекий гул, но это точно он.

— Бежим, — рявкает Ноа. — Сейчас!

Я не жду команды. Я бегу так быстро, как только могу, будучи по колено в воде. Я сдаюсь примерно через три шага и падаю в воду, пытаясь плыть. Тут неглубоко, и животом я задеваю бревна и камни, но лучше так, чем то, что приближается к нам сзади.

— Ноа? — кричу я.

— Двигайся, — кричит он в ответ.

Я двигаюсь. Я просто продолжаю двигаться.

Мотоцикл все ближе, и разочарование и страх собираются комом в моей груди. Кажется, этот ублюдок может найти нас везде. Кажется, он готов сделать что-то ужасное.

— Становится глубже, плыви быстрее.

Ноа прав: впереди вода темнеет, а ручей расширяется. Становится глубже. К счастью, мы выбрали правильное направление. Если бы мы пошли другим путем, это был бы провал. Этот путь ведет нас к водоему, и нам остается только молиться, чтобы он был достаточно глубок и широк, чтобы дать нам возможность сбежать.