5ec443d3c17b46d1a953c709b11fcadd

   – Ну, прощевайте, - торопливо кивнул мой провожатый.

   Он смял в руках картуз и пошел к своей бричке, на ходу бормоча что-то о том, что наконец-то сдыхал с рук беспокойную девицу.

   – Что же мы стоим? – опомнился Дамир. - Проходи в дом, там поговорим.

   Он затащил меня внутрь, захлопнул дверь и снова замер, разглядывая каким-то странным взглядом.

   – Ты стала еще красивее, – голос Дамира звучал хрипло. – В тебе появилось что-то, в глазах, – он не договорил, снова коснулся моей щеки, провел по ней пальцем и прихватил нижнюю губу.– Повзрослела…

   Дамир смотрел на меня,и я видела, как разгорается в темных глазах горячее, порочное пламя.

   – Элиния…

   Я дернулась и отстранилась. Не нравилось мне происходящее. И в сердце тревога звенела – тоненько, как натянутая нить основы. Что делает кузен в нашем доме? И почему матушка до сих пор не вышла?

   – Чего? - переспросил Дамир, когда я попыталась узнать, где маменька.

   – Дамир? Кто там? - неожиданно послышался сверху звонкий женский голос.

   Я растерялась, а мой бывший жених вздрогнул, будто пришел в себя, но ответить не успел. Ступени лестницы заскрипели под чьими-то шагами,и в холл спустилась миловидная девушка в шелковом халате, накинутом поверх ночной сорочки.

   Я смотрела на нее, пытаясь понять, что происходит и кто эта леди? Видимо, девушка занималась тем же.

   – Что это за женщина? - подойдя ближе, настороженно спросила она. Ее тонкие брови чуть нахмурились, а в красивых голубых глазах застыло недоумение. - Ну, чего ты молчишь, дорогой? Зачем ты впустил в наш дом эту оборванку?

   В наш дом? Дорогой? Я вопросительно посмотрела на своего бывшего жениха,требуя от него объяснений, но ответил он не мне.

   – Ланица, успокойся. Тебе вредно волноваться, - взяв девушку под руку, тихо сказал Дамир. На лице его появилось непривычно заботливое выражение. И глаза изменились – в них была нежность. – Это знакомая бывшей хозяйки, она приехала из Эрца, не зная, что леди Скерци уже почти два года как нет в живых.

   Создательница... Дамир говорил что-то еще, но я не слышала, оглушенная его словами. Матушка умерла… Умерла. Ее больше нет. Моей доброй, светлой и бесконечно любимой матушки больше нет… Сердце отказывалось в это верить. Не может Создательница быть так безжалостна! За что она отобрала у меня всех, кого я любила? Почему не дозволила даже попрощаться?

   Перед глазами все поплыло.

   – Элиния,ты слышишь меня? - пробился сквозь пелену боли голос Дамира. – Тебе есть, куда пойти?

   Я с трудом покачала головой. Некуда мне идти. И не к кому. Все. Больше у меня никого не осталось. Никого...

   – Дамир, ты ведь не собираешься оставлять ее в нашем доме? - донесся до меня громкий шепот Ланицы.

   – Успокойся, дорогая, - тихо произнес Дамир. – Иди в спальню и ложись, я все улажу.

   Он осторожно подтолкнул жену к лестнице.

   – Не задерживайся, – с намеком сказала Ланица, окинув меня настороженным взглядом. - И денег ей не вздумай давать, а то знаю я таких – так и норовят свои беды на чужие плечи переложить.

   Она говорила что-то еще, но я не вслушивалась в сердитую речь, наблюдая за всем словно со стороны. В голове билась только одна мысль – матушка умерла… Перед глазами стояло ее нежное лицо, лучистые глаза, сдержанная улыбка, тонкие пальцы, в которых мелькала игла... В ушах звучал тихий напевный голос с легким анатолийским акцентом. Как же так? Моя мама была такой молодой, вирош ее жизни еще и за середину не перевалил! Отчего она умерла? Что с ней случилось?

   – Идем, нужно поговорить, – дождавшись, пока Ланица скроется наверху, сказал Дамир.

   Я только вздохнула. О чем нам разговаривать? О том, что кузен и бывший жених унаследовал дом моей матери? Или о том, что он собирается делать дальше?

   – Ты ведь понимаешь, что тебе нельзя здесь оставаться? - спросил Дамир, едва мы оказались в кабинете. - Нет, я тебя не гоню, сегодня можешь переночевать, но завтра утром ты должна уйти. Пойми, Элиния, у меня есть обязательства. Я служу в Совете, моя жена ждет ребенка, нам не нужны неприятности. Если кто-то узнает, что я помог беглой преступнице…

   Он не договорил. Хмуро посмотрел на меня и наморщил лоб, раздумывая, как поступить. А я глядела на кузена и думала о том, что он вполне способен выставить меня на улицу прямо сейчас, не дожидаяcь утра. Мысли эти были вялыми, они ничего не будили в душе – ни обиды, ни возмущения, ни ненависти. Все это не имело значения по сравнению с тем, что моей любимой матушки бoльше нет на этом свете. Какая разница, где ночевать? Нет, попадаться на глаза ночным стражам не хотелось, благоразумие подсказывало дождаться рассвета и уже тогда незаметно уйти, но я не могла сейчас сосредоточиться ни на чем, кроме одного. Матушка. Моя милая, любимая матушка...

   – Ладно, утром решим, что с тобой делать, - придя к какому-то решению, сказал Дамир. - А пока можешь поспать тут на кушетке.

   Я посмотрела на него и горько усмехнулась. Бpосил подачку, словно нищенке…

   Кузен, видимп, пoнял мпй взгляд. Он как-тп нелпвкп дернул плечом, а потпм ппдошел ко мне вплптную и тихо спрпсил:

   – Осуждаешь?

   Пальцы его снова коснулись мпей щеки, нп я отстранилась.