5ec443d3c17b46d1a953c709b11fcadd

   Я уже завернула за стойку, когда дверь открылась,и в комнату вместе с предрассветной сыростью вошел закутанный в темные одежды мужчина. Он откинул капюшон,и я мысленно застонала. Этому-то что здесь нужно?

   – Буди всех, Неждан, - тихо сказал пришлый, обернувшись к вошедшему вслед за ним здоровяку.

   – Будет сделано, дан Зданич, – кивнул тот и направился к лестнице, а я нырнула под стойку и затаилась.

   Мать-Создательница, только Зданича не хватало! Если он меня увидит, точно задержит. И тогда уж мне никто не помоҗет.

   Я стиснула руки, лихорадочно размышляя, как выбраться из западни, и вдруг увидела два блестящих глаза, глядящих на меня из темноты.

   – Прячетесь? – послышался едва уловимый шепот.

   У меня от сердца отлегло. Ратка. Девчонка свернулась в самом углу, под какой-то рваной дерюжкой и смотрела на меня с недетской серьезностью.

   Я кивнула и приложила палец к губам. Служанка мотнула головой, показывая, что поняла и прикусила губу. На лице девчонки застыло задумчивое выражение.

   – Вывести вас отсюда? – спросила она спустя пару минут все тем же, едва уловимым шепотом.

   Я уставилась на нее вопросительным взглядом.

   – Тут черный ход есть. Дадите полньера – покажу, – ответила Ратка.

   Я торопливо кивнула.

   Девчонка осторожно вывернулась из тряпья и прислушалась. Наверху раздались громкие голоса,топот обутых в тяжелые сапоги ног, смешки и ругань.

   Ратка удовлетворенно кивнула, потянула меня за руку и поползла к тонущему в темноте столу. Я осторожно двинулась следом, молясь Создательнице, чтобы Зданич нас не заметил.

   Негромкий кашель, долетевший от двери, заставил меня замереть на месте и зажмуриться. Время застыло, секунды растянулись в часы, а я стояла на четвереньках и боялась пошевелиться. Сатка тоже приникла к полу.

   – Дан Зданич! – послышался громкий возглас здоровяка. – Тут Збержику помощь ваша требуется, у него с головой что-то, видать, память отшиб! Не помнит, кто он и как его зовут.

   – Сварновы дети, - послышался в темноте недовольный голос. - Нельзя и на день без присмотра оставить. Скажи этому дурню, что имя ему ни к чему помнить, главное, чтобы не забывал, кому служит!

   Зданич дошел до лестницы и поднялся наверх, а мы с Саткой быстро доползли до кухонной двери, ввалились в пустое, пропахшее луком помещение, и оттуда девчонка вывела меня на задний двор.

   – Вот по этой тропке ежели пойдете, – указала Ратка, - прямо к городским воротам выйдете. Давайте монету, – тут же ухватила она меня за руку. – Вы обещали.

   Я порылась в кармане и протянула ей последние полньера из тех, что на дорогу отложила. Остальные у меня припрятаны под платьем были, но если так и дальше пойдет, то до побережья от них малo что останется.

   – Дознаватели сегодня в Старкон поедут,так что вы по тракту не идите, лучше лесочком пробирайтесь, – деловито спрятав монету за пазуху, посоветовала девчонка.

   Я кивнула и пошла по указанной тропинке, а Ратка, понаблюдав за мной немного, пробормотала что-то еле слышно и скрылась в доме.

***

Три дня пути пролетели незаметно. Днем я шла по тракту, ведущему к Мардису, а ночи коротала в крестьянских ригах, благо, что дожди прекратились. Пару раз мне удалось пристроиться к купеческим обозам, половину пути проехала на попутной бричке,и к срединнику добралась до границы Блмазного края.

   Брод – город-крепость, служащий перевалочной базой между двумя провинциями, встретил меня неярким солнцем и теплом. После привычной уже сырости Стобарда несмелые солнечные лучи показались нестерпимо яркими, и я невольно щурилась, разглядывая пушистые белые облака, высокие серые башни городской стены и распахнутые настежь ворота.

   Я миновала их, незаметно проскользнула мимо играющих в кости стражников,и остановилась рядом с постоялым двором. Он был самым последним в ряду невысоких гостиниц, прилепившихся вдоль пыльной дороги. Узкая, местами вымощенная камнем улочка петляла и поднималась вверх, к центральной площади, но там мне нечего было делать. Я и в город-то вошла только в надежде найти попутчиков до Мардиса. Из Брода на побережье часто отправлялись обозы, везущие выделанные кожи и пиво. Все они проезжали через городские ворота, и мне только и нужно было, что дождаться подходящего возницу. Молодых я cтаралась избегать, предпочитая пожилых и степенных, чтобы в переплет не попасть.

   – Ух, погодка-то какая! – послышался напевный мардисский говор. - Благодать! Б завтра, не иначе, дождь будет. Ишь, как тарики низко летают!

   Я обернулась.

   У расположенного чуть поодаль постоялого двора сидела дородная черноволосая баба в расшитом яркими узорами наряде и лузгала семечки. Рядом с ңей стоял невысоқий плюгавенький мужичок, на лице которого застыло тупое безразличие.

   – Слышь, красавица, а ты, случаем, не комнату ищешь? – спросила баба, полоснув по мне быстрым взглядом.

   Я отрицательно покачала головой.

   – А то смотри, недорого возьму, – напевно произнесла она. – Вот и Блажко подтвердит, что у нас лучший постоялый двор во всем Броде. За два ньера – и кров, и еда. Где ещё такое найдешь?

   Мужик что-то неохотно буркнул и снова застыл, тупо глядя на копошащихся у забора кур.