40 часов в Аду (СИ)

Не реагирует. Очередная потеха над человеческим организмом в исполнении вируса бешенства предстаёт нашему взору. Крупные блёклые оранжевые и бежевые пузыри покрывают его «спину», могучие руки-отростки медленно двигаются вверх по телу Сэма, кричащего не своим от страха голосом. Мисс Мэй суматошно пинает и пытается одёрнуть чудовищного заражённого, но сама визжит и отстраняется, как только её кожа соприкасается с выделяющимся «соком» из припухлостей. Судя по всему, у него по сосудам течёт не совсем обычная кровь, а какое-то подобие кислоты. Три очка[1] у чудовища. Если существо умеет плеваться, нас, а тем более Сэма, ждут крупные неприятности. Как бы сейчас пригодилась громоздкая вешалка из отеля! Но её мы оставили где-то на входе в больницу: с ней было бы трудно перемещаться в неширокой приёмной.

Тактика отсутствует: растерянность и непонимание что нужно сделать, граничащие с паникой. Только общая решимость объединяет нас: спасти друга. Внешнее воздействие не оказывает на существо влияния, но оно и не отвечает, что играет на руку. Пока есть время, его нужно использовать и найти слабое место. Только вот где искать? Я хватаю лавочку, но та прикручена к полу. 6:0 в пользу безмозглого создания.

— Я не сброшу его сам! Оно очень тяжёлое, ребят! Спасите! — паника в голосе для Сэма неестественна: всё-таки здоровяк чаще сам вытаскивал напарников из различных передряг.

Парна стремительно работает своим лезвием, — гораздо более серьёзным, чем ножи для масла — нанося удары, но, тем не менее, порезы оставляют неглубокие раны и вроде даже неспешно заживают. У твари ко всему прочему есть и крепкий панцирь! 9:0. Стрелять — не выход: пуля имеет все шансы срикошетить от чудовища или — ещё страшнее — случайно задеть Сэма! Если уж острое холодное оружие не помогает, то дубинку использовать совершенно бессмысленно! Мне нужно подумать, заражённому вселяющему ужас существу — нет: оно уже залезает на грудь Сэма и раскрывает, разрывая кожу, пасть для укуса. С выгнутых зубов течёт белёсая слюна, приземляясь на чёрную куртку.

— Вот дерьмо! Неужели…

— Отвернись!

Парна Джексон ловко оказывается перед мордой чудовища и приседает на одно колено, выстрелив в голодно раскрытую пасть несколько раз. Пули залетают по прямой в горло и обосновываются внутри, повредив жизненно важные для твари органы: она ослабляет хватку и размякает, что позволяет нашему другу отбросить её. Сэм лежит несколько секунд на грязном полу с выпученными глазами и шумно выдыхает.

— Что это был за мудозвон?! — восклицает он с примесью страха в голосе, когда мы с облегчением улыбаемся. — Помните ублюдка Райдера? Или самоубийц? Они смотрелись так же мерзко, как и этот зомби-мутант!

Определённо, схожесть присутствует, но характер атаки принципиально различен по сравнению с любым встреченным нами монстром. Что за игру затеял этот добрый-затем-злой-Кевин? Неужели его рук дело?

— Поднимайся, — протягиваю Сэму мозолистую ладонь; — и смотри под ноги в следующий раз, — ответно бросаю колкую фразу, на которую он слегка показывает зубы под пухлыми чёрными губами, несмотря на видимую охватившую его боль. Кажется, кислота обожгла его горло и грудь, но только поверхностно. Отлично, ведь ран нам и так хватает, а получать опасные или смертельные — совсем нежелательно.

— Пойду-ка найду себе льда. Приложу к ране, что ли: горит сильно, — кряхтя делится Сэм. — Да ладно вам, не смотрите на меня так. На мне ведь всё заживает как на собаке. — И скрывается за дверью холодильной комнаты.

Девушки тем временем заходят в помещения лаборатории, ныне напоминающей место жуткого происшествия. К сожалению, так и есть, ведь здесь появлялся спасший нас сбежавший заключённый. Интуиция вкупе с логикой усердно твердят об этом, — элементарно некому больше! — хотя весомых доказательств нет. Во всяком случае вскоре мы их найдём, так как в дальнем конце помещения сидит с ранением в плече и часто дышит больничный сотрудник; на его молодом лице, покрытом испариной, трясутся губы. Потерпевший. Живой свидетель.

— Они ушли, просто ушли, — шумно выдыхает он, изливая наружу быструю речь рывками, — он убилвсех и забрал её, сволочь!.. Заразил всех и убежал!.. Мне так горячо, так больно!

Девушки с испугом переглядываются. Мы слушали оставленные по всему острову аудиозаписи Роджера Говарда — журналиста с Баноя, ведшего собственное расследование, но эпидемия прервала его. Он перенёс тяжёлые испытания, кочевал от одной группы уцелевших к другой, но, в конце концов, жестокая судьба поставила точку в его приключениях. Вирус. Его укусили. В последних записях он говорил о жуткой боли и галлюцинациях. Бедный парень. Этот — передо мной — тоже.

— Надё помочь йему! Здесь рьядом кушетька, давай отнесём его! — взволнованно советует подруга, имеющая познания в медицине поглубже любого из нас, если не всех вместе. Парна в решительности кивает — и они подхватывают громко стонущего бедолагу под плечи и заносят в подсобное помещение, над дверным проёмом которой отсутствует табличка.