26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

– В чем же они лгали?

Сказал Эмерхад:

– Ты называешь свою мать чудовищем, а это неверно.

Сказал Келаиш:

– Но ведь она убивала людей и поедала их!

Сказал Эмерхад:

– Люди, которых она убивала, может быть, и могли бы назвать ее чудовищем – но не ты, сын ее. Лгали монахи, утверждая, что существует некая истина, единая для всех – нет такой

истины. Вслед за ними ты повторяешь, что твоя мать – чудовище, но разве чудовищем она была

для тебя? Она берегла тебя и кормила.

– Мерзко и отвратительно то, что она делала, – возразил мальчик.

– Почему же? – Спросил у него Эмерхад. – Послушай меня. Да, было время, когда Эала –

так звали ее, запомни – принадлежала к человеческому роду, но потом она перестала

принадлежать к нему. Почему же ты называешь ее охоту мерзостью?

Сказал мальчик:

– Люди – не звери, чтобы охотиться на них.

Сказал Эмерхад:

– Чем люди, по твоему мнению, отличаются от зверей?

Сказал мальчик:

– У людей есть разум и душа.

Рассмеялся, услышав это, Эмерхад.

– Не будем говорить о душе, – сказал он. – Ибо ты ничего не знаешь о ней. Ведь если я

скажу тебе, что все – ветер, огонь, деревья, звери и птицы – все это имеет душу, ты не поймешь

меня и не поверишь мне. Поэтому будем говорить только о разуме. Знай, Келаиш, что разум –

всего лишь орган, развитый у человека больше, чем у животных. Также и у животных есть органы, более развитые, чем органы человека – сможешь ли ты ощущать запахи так, как ощущает их

собака, или плавать так же быстро, как рыба? У всего, что существует, есть нечто, отличающее его

от остального. Разум – то, что отличает человека. На каком же основании ты превозносишь

человека, а не крота, роющего удивительные и весьма длинные норы в земле? А ведь человек

полагает своим правом убивать животных и использовать деревья для постройки домов своих.

Сказал мальчик, подумав:

– Человек – совершеннее и выше всех животных.

Спросил Эмерхад:

– Значит, существо, которое совершеннее и выше человека так же, как человек

совершеннее и выше животного, будет обладать полным правом использовать человека по своему

усмотрению и отнимать у него жизнь по желанию своему? Теперь давай рассмотрим, в чем же

заключается совершенство человека по отношению к животным и в чем состоит его право. В

одном лишь состоит его право – в праве сильного. Ибо нельзя представить себе, что человек

станет учитывать желания животных – есть их ему или не есть, или начнет обсуждать – имеет ли

вообще он, человек, право есть их? И совершенство его заключается в том, что он сильнее всех

остальных животных, и куда лучше приспособлен убивать, чем они. Ведь хотя мышцы многих

животных сильнее мышц человека, и зубы их острее, однако разум – куда лучшее оружие, чем

мышцы и зубы. Итак, если мы установили, что право и совершенство человека – это право и

совершенство силы человека над зверями и птицами, то не будет ли тот, кто сильнее человека, уже

вследствие своей силы иметь право на жизнь его?

Сказал Келаиш:

– Мне трудно представить такое существо.

Сказал Эмерхад:

– Взгляни на меня.

Сказал Келаиш:

– Ты полагаешь себя совершеннее и выше человека? Чем же ты выше и совершеннее?

Сказал Эмерхад:

– Я обладаю способностями, которые отличают меня от человека так же, как человека

способности его разума отличают от животных. И как человек не способен объяснить суть разума

животному, так же и я – пока еще – не способен объяснить тебе суть этих способностей. Я могу

лишь продемонстрировать тебе внешнее действие их, показать какое-нибудь чудо, сотворить что-

нибудь необычное или ужасающее. Но главное – не само чудо, а то, что способно произвести его.

Не кажется ли тебе, что и для животных многие действия человека – например, стрельба из лука –

чудесны и необъяснимы? Но ведь дело не в руках, сжимающих лук и стрелы, а в разуме, придумавшем их. Потому вновь говорю тебе – суть не в чуде, но в том, что таится за ним.

Сказал Келаиш:

– Ты не кажешься мне кем-то, сильно отличающимся от человека. Ты и разговариваешь, и

ведешь себя как человек.

Сказал Эмерхад:

– Я, как и мои собратья, ваны, с одинаковой легкостью способен говорить также с огнем, ветром и деревом. Где же я-настоящий – я, говорящий с тобой, я, говорящий с огнем, я, говорящий

с ветром или я, говорящий с деревом? И не думаешь ли ты, что и с тобой, и с огнем, и с ветром, и с

деревом я говорю одинаково?

Сказал Келаиш:

– Если я для тебя то же, что для человека – животное, зачем ты пришел?

Сказал Эмерхад:

– Я желаю взять тебя с собой и помочь стать больше, чем ты есть. Я желаю, чтобы ты мог

понимать этот мир полнее, чем понимаешь сейчас, и научился необходимым способам для этого

понимания.

Сказал Келаиш:

– В чем же состоит твое понимание? Если в том, что ты только что рассказал мне, то я не

пойду с тобой, ибо мне не по нраву мир, где господствует один лишь закон: закон силы, и

сильнейший пожирает слабого, а более нет ничего.

Сказал Эмерхад: