26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

познала она ценность силы и вкус ее. Сильнейший страх вызывала в ней мысль о возвращении в

прежнее человеческое состояние. Ничтожным теперь представлялось ей это состояние.

И потому нет ничего удивительного, что после того, как Гасхааль и Эмерхад покинули

деревню, недолго там оставалась и Женщина-Птица. Смешными стали казаться ей заботы людей, без конца повторяющимися – помыслы их, бессмысленными – обычаи их. Вид Эалы вызывал

страх у ее односельчан, она же разучилась бояться, и чужой страх раздражал ее. Не умея и не

желая соизмерять свои силы со слабой человеческой плотью, Эала тяжело покалечила некоторых

из них, ведь остры были ее когти, а оперение ее – неуязвимо ни для какого оружия. Через

несколько дней родное поселение и вовсе надоело ей, она покинула деревню и никогда более не

вспоминала о ней.

После того прилетела она в город Кирсампль (а это был большой город) и опустилась на

одной из улиц его. В страхе бежали от нее люди. Когда же стражники вышли против нее с

оружием, она убила нескольких и покинула город.

Летя над влажными лесами Земли-под-Радугой, неясными, странными желаниями

томилась Эала. Прежняя, человеческая часть тянула ее к людям, но новая природа, природа

демона-птицы, заставляла презирать обычаи людей и действовать так, как действуют хищники.

Не знающие усталости крылья несли ее дальше, и вот, увидела она высокое строение на

вершине горы. Вспомнила тогда Эала предания и легенды, ходившие в ее диком народе – сказания

о том, что будто бы в подобных высоких строениях живут великие вожди. И тогда, выбрав

наиболее привлекательное окно, ворвалась она в башню.

Там обнаружилось несколько людей, и некоторые из них были вооружены. Людей тех

убила Эала, бездумно и спокойно рассекла их. Спросила она у высокого человека средних лет, закрывавшего собой женщину:

– Кто ты?

Сказал человек:

– Я – хэи Гоир.

А следует сказать, что в Цалатхэне «хэи» означало человека благородного происхождения, владеющего богатством и другими людьми. Вспыхнули глаза Эалы, и подобралась она к Гоиру

поближе.

– А это кто? – Спросила она, указав на женщину.

Сказал он:

– Моя жена.

Тогда Эала схватила мужчину и бросила в другой конец комнаты, а жену его растерзала.

Сказала она, обернувшись к вельможе:

– Больше нет у тебя жены. Но я стану женой и подругой твоей.

Подошла она к Гоиру, подняла его и приблизила к лицу своему, силясь понять, как

отнесется он к ее предложению и не откажется ли? И знала Женщина-Птица, что если Гоир

откажется, то она убьет его – не потому, что это необходимо, но от злости и разочарования.

Хэи Гоир посмотрел на ее лицо (а было оно по-прежнему прекрасным) и не посмел

отказаться. Ибо хотя она убила его телохранителей и его жену, и по виду была чудовищем, столь

сильный страх объял его, что забыл он о прежнем своем достоинстве и своей гордости. Решил он, что легче ему будет пока что следовать ее капризам, а самому тем временем изыскать какой-

нибудь путь к бегству.

Эала увлекла его на ложе и заставила совокупиться с ней. Но пока длилось это

совокупление, она умертвила Гоира, ибо страстных ее ласк не выдержало слабое человеческое

тело. Когда Эала обнимала Гоира, железные перья превращали в рваные лохмотья кожу его, когда

нежно сжимала его плечи – ломались его кости, когда гладила человека – в легкие Гоира входили

когти ее.

Узнав о чудовище, прочие обитатели башни бежали прочь. Так осталась Эала одна.

Впрочем, она недолго пробыла там, и вскоре покинула башню, ибо хотя могла общаться с

демонами и духами стихий, но люди по-прежнему и отталкивали, и влекли ее. Но по окончании

своих путешествий теперь всегда возвращалась она в башню, считая ее своим домом.

Многие сильные и храбрые воины пытались одолеть ее, но всех их убивала Эала и

кормилась их мясом. Ведь она могла употреблять в пищу и фрукты, и мясо, а Гасхааль лишил ее

каких бы то ни было условностей и предубеждений, принятых у людей.

Через некоторое время весть о чудовище, поселившимся к северу от Кирсампля, достигла

одного отдаленного монастыря, где поклонялись богу Киуну. А следует сказать, что в разных

мирах служение истинным владыкам Сущего осуществляется по-разному, и по-разному видят их

люди. Так, в Цалатхэне под именем благого Киуна почитали одновременно трех Истинным: Богиню Любви, Бога Света и Судью Богов – хотя верующие в Киуна и не знали об этом. Также

они верили, что был у Киуна брат, злой бог Торош, владыка смерти и разрушения – в нем

соединялись черты других трех Истинных: Бога Мертвых, Бога Войны и Богини Ночи. Впрочем, кто знает, какова в самом деле истинная природа богов и каково подлинное число их?

Что до культа Киуна, то следует сказать также, что издревле монахи в Цалатхэне

занимались не только религиозными обрядами, но и воинскими искусствами, были сведущи и