_2020_10_28_03_57_12_770

жизнь и его творчество неизменно вызывают почти болезненный интерес у читателей. Так

вышло, что наши современники только теперь начинают понимать Кафку, признанного только

после смерти.

Макс Брод – друг, почитатель и «почтительный биограф» Франца Кафки, постарался

ответить нам на все наши вопросы. Он «воссоздал трудный жизненный путь автора все-

мирно известных «Замка», «Процесса», «Америки», ставших некими ступенями обществен-

ного сознания».

Не случайно Макс Брод разграничивает свою книгу на главы. Главы – этапы, наиболее

важные вехи в жизни Кафки: его детство, его учеба, его первые публикации, его любовь и

его религиозные взгляды, наконец, его последние годы. Автор тщательно и скрупулёзно ведёт

читателя по пути, однажды пройденному Кафкой. Он вскрывает главный конфликт человече-

ского существования, возникающий сразу с его приходом в мир: «вместо взаимного доверия

мир предлагает нечто совсем другое – борьбу, войну». В то время как «душа может расцвести

только тогда, когда человек чувствует, что ему верят».

Маленький Франц родился и вырос на стыке трех культур: еврейской, немецкой и сла-

вянской. Мучительные раздумья о судьбах многих людей, бывших его соотечественниками в

преддверии войны, частная жизнь, детские комплексы, кумиры и противники – все, что повли-

яло на рост литературного гения, все подробности его жизни нашли свое отражение в труде

Макса Брода.

Одиночество, на которое добровольно обрек себя Кафка, не позволяло, по его мнению,

испытывать лишних эмоций, произносить ничего не значащие фразы, скучать от необходимо-

сти общения с неинтересными ему людьми. «Все, чего я достиг, – результат только одиноче-

ства», – писал он.

Мучительная любовь, на протяжении многих лет терзавшая Кафку сомнениями: «Быть

вынужденным терпеть эти страдания или быть причиной этих страданий», – послужила осно-

вой для двух больших произведений, написанных вскоре после расторжения помолвки с люби-

мой девушкой. Вскоре после этого «мы читали вслух первую главу из романа «Процесс» и в

ноябре – «В исправительной колонии». Это было своего рода литературное самоистязание», –

пишет Макс Брод.

Только в конце жизни Кафка позволил себе полюбить вновь. Ее звали Дора Димант; она

стала спутницей Кафки и сделала его счастливым. «Он, в конце концов, достиг идеала незави-

симой жизни в своем собственном доме и был уже не сыном, жившим с родителями, а в неко-

торой степени – главой семьи». Именно эти последние свои годы Кафка, несмотря на ужасную

болезнь, занимался постоянным совершенствованием и работал с большим удовольствием: он

закончил «Маленькую женщину» и писал «Нору».

Кафку смогли оценить только через несколько десятилетий после его смерти. Он опе-

редил свое время – это трагедия многих талантов. Его издатель Курт Вольф словно предви-

дел судьбу произведений Кафки, в письме он с сожалением констатирует: «публика интересу-

ется больше произведениями со связным, определенным сюжетом, понятным для обыденного

восприятия, чем разрозненными маленькими рассказами. Это – банальное и бесчувственное

отношение со стороны читателя, но это так». Картина знакомая, история известна, и конца ей

не будет. «Несмотря на такого рода ободрение издателя, Франц не смог завершить ни одного

из трех своих длинных романов».

Герой Кафки всегда человек порядочный, он не проявляет никакого стремления ко все-

возможным порокам, он видит их «против собственной воли». Он не стремится к разложе-

166

И. В. Щеглова, Е. Князева, Е. Степанцева. «Пишем роман. Основы писательского мастерства. Очерки и размыш-

ления»

нию, но попадает на этот путь, «хотя идет узкой тропинкой, видит и любит определенность и

последовательность, но больше всего – безоблачное голубое небо над головой. Однако это небо

начинает хмурится, как лоб сердитого отца. И чем ужаснее и отвратительнее страх перед без-

облачным небом, тем более потрясающ эффект изысканных работ Кафки», – все это из самой

глубины, из детства, когда отец был и остался источником непонятной силы, зависимости, от

которой Кафке не удалось избавится никогда.

Макс Брод написал не только биографию Кафки. Ему удалось на страницах своей книги

произвести полный литературный анализ его произведений. Человек и автор слились воедино, жизнь соединилась с творчеством, а творчество стало жизнью: «Мастерство стиля Кафки – не

простой эстетизм, это моральное явление, возникшее в результате особой честности автора».

По-другому и быть не могло, художник всегда живет своими произведениями, они ведут его

и его определяют, а он питает их собой, отдавая себя без остатка… «Если бы ангелы могли

шутить на небесах, они выражались бы языком Кафки. Этот язык – пламя, не оставляющее

сажи, наивысшее выражение бесконечного пространства. В то же время он трепещет и пуль-

сирует, как и все живое».

«Человек не может жить без прочной веры в то, что в нем есть нечто неразрушимое», –

так определял Кафка свою религиозную позицию. Он искал Бога внутри себя, он подобно

Иову задавал вопросы… «Одной из форм проявления этого скрытого является вера в лич-