_2020_10_28_03_57_12_770

рическую роль Пушкина, на изучение его в среде литературных традиций его времени и с

точки зрения интересов его эпохи. Момент исторический выступает на первый план, момент

безотносительно эстетический уступает ему свое место. Пушкин все реже и реже выступает в

роли классика, однообразно ценного для всех веков. Современное пушкиноведение работает

под знаком историзма.

И все-таки хочется напомнить всем исследователям и ученым, что Пушкин не прятал

своих мыслей, а наоборот, добивался исключительной ясности. Поэтому Пушкина надо читать

не мудрствуя лукаво.

Пушкин начинал свои опыты в «русском вкусе» с попытки разработки русской темы.

В этом он шел за традицией XVIII века, выдвинувшей задачу создания национальной поэмы

– героической и сказочно-сатирической. В лицее Пушкин написал «Бову». В создании этого

эпического отрывка он шел по стопам Радищева и Карамзина, отправляясь от их сказочных

поэм «Бова» и «Илья». Поэмы Радищева и Карамзина имели вовсе не национальные корни,

самый фактор их выбора в качестве образца был «подсказан» Пушкину Вольтером. Так как

именно Вольтер перелицован в обеих поэмах.

«О, Вольтер, о муж единственный!

Ты, которого во Франции

Почитали богом некиим,

В Риме дьяволом, антихристом,

Обезьяною в Саксонии!

Ты, который на Радищева

Кинул было взор с улыбкою,

Будь теперь моею музою!»

Таким образом уже первый опыт русской темы таил в себе элемент подражания иноязыч-

ному образцу.

Некоторые литературоведы считают, что «Руслан и Людмила» носит в себе следы чужой

национальной традиции. С этим я не согласна. Сказки Пушкина создавались на исконно-рус-

ском фольклоре. Другой вопрос – фольклор тоже полон заимствований, не стоит забывать об

архетипах.

Можно спорить, но, как бы то ни было, Пушкин нашёл и утвердил подлинные формы

русской народной литературы.

108

И. В. Щеглова, Е. Князева, Е. Степанцева. «Пишем роман. Основы писательского мастерства. Очерки и размыш-

ления»

Он вступил на творческий путь в годы усиленных споров о языке, в годы, когда столкно-

вения глубоко-идеологические прикрывались формой чуть ли не грамматических контраверз.

Пушкин понимал, что от проблемы создания прочных основ для развития русского литера-

турного языка уйти нельзя. Он пришел к выводу, что дело не в грамматических рецептах, а в

культурно-исторической роли языка, который удовлетворяет культурным запросам общества.

Он понимал, что зависимость от западных влияний в русском языке останется, пока сама рус-

ская культура останется в зависимости от западной, пока на русском языке не будет создана

национальная литература, способная удовлетворить потребностям русского общества.

Точка зрения Пушкина историческая: он не предлагает экспериментировать над языком,

а старается проследить исторические формы его развития и угадать исторические силы, на

язык воздействующие.

Выбор между салонным искусством и искусством народным был сделан Пушкиным

около 1825 года, когда написана была трагедия «Борис Годунов». И дело не в выборе темы из

русской истории. На русскую историческую тему Пушкин собирался писать трагедию «Вадим»

еще в 1821-1822 годах, но стал писать ее по всем правилам французской классической драмы, т. е. по канону Расина. Заметим, что «Борис Годунов» написан в совершенно ином стиле и в

иной системе, и Пушкин объясняет, почему: «Я твердо уверен, что нашему театру приличны

народные законы театра драмы Шекспира, а не придворный обычай трагедии Расина».

Нельзя забывать, что Пушкин пережил ужасную трагедию: казнь декабристов и ссылку

многих его близких друзей. Приход к власти Николая I, репрессии, связанные с восстанием, приближение поэта ко двору – все эти события, естественно, повлияли на Пушкина, заста-

вили его по-новому отнестись и к себе, и к окружающим. Одной из первых забот возвра-

щенного поэта стала мысль о консолидации литературных сил. Будучи в ссылке в Михайлов-

ском, он думал об объединяющем все талантливое журнале. Теперь он вернулся к этой мысли.

Однако реализация планов встретила ряд трудностей: русская литература понесла значитель-

ные потери в результате правительственных репрессий, ряды писателей одного с Пушкиным

поколения поредели – необходимо было налаживать связи с литературной молодежью. И делать

это надо было именно в Москве, поскольку петербургская словесность понесла наибольшие

потери, и центр литературы вынужден был переместиться в Москву. Но планы Пушкина окон-

чились неудачей.

В то же время Пушкин не переставал подчеркивать свою озабоченность судьбой декаб-

ристов и не боялся многократно напоминать о них царю. В 1826 году он передает декабристам

свое послание «Во глубине сибирских руд…»

«Арион», десятая глава «Евгения Онегина», ряд неоконченных замыслов («Повесть о

прапорщике Черниговского полка», роман «Русский Пелам» и др.) свидетельствуют о том, что

мысль Пушкина постоянно возвращается к декабристам. Известен рисунок, где Пушкин изоб-

разил пять виселиц с повешенными. Неудача восстания требовала объяснений. После первого

разговора с Николаем I Пушкин решил, что для России появилась возможность пойти по пути