_2020_10_28_03_57_12_770

честно, вы сейчас поняли, о чем я написала?)

Не относитесь к себе слишком серьёзно. Не стоит впадать и в другую крайность. «Чрез-

мерная нормализация вредна, – утверждал академик Щерба, – она делает язык окаменелым».

Напоминаю, отсутствие стиля для писателя – беда. Бедность словаря и фразеологии, штампы, слова-паразиты, однообразное построение предложений (однообразные типы пред-

ложений) – не имеют к художественной литературе никакого отношения. Нелепо и смешно

читается несоответствие стилистической окраски и темы, например, употребление поэтиче-

ских форм в полицейском протоколе или газетной заметке о сборе урожая или погоде. Художе-

ственный литературный язык и язык документа различны по своей сути. И если в постмодер-

нистской литературе уже происходит смешение стилей, то язык документа должен оставаться

неизменным.

Текст от латинского textum – ткань. Епифаний Премудрый – творец русского литератур-

ного барокко писал, что он искусен в плетении словес, то есть он создаёт из слов текст – ткань.

Слова соединяются в предложения и в текстовые единицы – таким образом мы изучаем

текст как совокупность этих единиц – грамотности, логики и смысла.

Цитаты, аллюзии и реминисценции вместе с цитатными названиями и эпиграфами

составляют арсенал приёмов так называемых «межтекстовых связей». Данте Алигьери напи-

сал свою «Божественную комедию», переполненную аллюзиями и реминисценциями на собы-

тия своего времени, но мы их не все понимаем, потому что Алигьери на самом деле писал

«комедию», даже сатиру на общественные отношения своего времени с отсылкой к конкрет-

ным историческим лицам.

47

И. В. Щеглова, Е. Князева, Е. Степанцева. «Пишем роман. Основы писательского мастерства. Очерки и размыш-

ления»

Фонетика, морфология, словообразование, синтаксис

Большинство современных начинающих писателей слабо владеют приёмами писатель-

ского ремесла. Проблема – мало читаем и мало пишем. Делаем ошибки в простейших пред-

ложениях, не умеем согласовывать, не знаем падежей, пишем однообразно – повторяем кон-

струкцию предложения (фразы). Не понимаем смысла и значения метафор. Желание «писать

красиво» зачастую превращает текст в набор ничего не значащих диких выражений, состав-

ленных из литературных штампов и канцеляризмов. Пример: «Розовея, как кораллы, ее губки

страстно перемещались по поверхности его мужественного профиля, и он исходил светом все-

поглощающей любви».

Зададимся вопросом: кто главный в этой сцене? Поскольку «светом всепоглощающей

любви исходил» он, ему и отдадим первенство. Например: «Она быстро и страстно целовала

его лицо, обжигая горячими губами, и ему казалось, что он светится от ее страсти».

Или: «Её губы были цвета розового коралла, он увидел ее лицо близко-близко, вдруг она

припала к нему и начала быстро целовать, касаясь лба, глаз, щёк, рта – ее жар передался ему, он задрожал, наполняясь этим жаром – того и гляди засветится».

Опытный литератор может позволить себе играть с читателем в стилистические игры.

Но не начинающий автор.

Набоков всю жизнь играл со стилем, развивал, экспериментировал, создавая вычурное

словесное кружево – читать тяжело, приходится вчитываться, ловить ускользающие смыслы.

Отрывок и романа «Ада»:

«Ещё до того, как ушаркала с письмом старая эскимоска, Демон Вин покинул крас-

ного бархата кресло и устремился за выигрышем – успех предприятия предрешался тем, что

Марина, лакомая до поцелуев девственница, была влюблена в него с самого их последнего

танца на Святках. Сверх того, и жаркий свет луны, в котором она сию минуту купалась, и прон-

зительное ощущение своей красоты, и пылкие порывы воображаемой девы, и почтительные

рукоплескания почти полного зала сделали ее особенно беззащитной перед щекотанием Демо-

новых усов. К тому же у нее оставалась еще куча времени, чтобы переодеться для новой сцены, начинавшейся с длинноватого интермеццо в исполненьи балетной труппы, нанятой Скотти-

ком, доставившим этих русских в двух спальных вагонах из самого Белоконска, что в Запад-

ной Эстотии. Дело происходило в великолепном саду, несколько веселых юных садовников,

невесть почему наряженных грузинскими горцами, тишком поедали малину, а несколько столь

же невиданных горничных в шальварах (кто-то дал маху – или в аэрограмме агента попорти-

лось слово «самовар») кропотливо сбирали с садовых ветвей алтейные лепешки и земляные

орешки. По неприметному знаку определенно дионисийской природы все они ударялись в буй-

ную пляску, названную в разудалой афишке kurva, или ribbon boule («круговая», стало быть, или «танец с лентами»), и от истошных их воплей Вин (ощущавший покалыванье в облегчен-

ных чреслах и розово-красную банкноту князя N. в кармане) едва не выпал из кресла».

Стиль Сергея Довлатова – короткие предложения. Каждое – рассказ с завязкой, разви-

тием, кульминацией и финалом. Меткие замечания, точные детали:

«Так и уехал с одним чемоданом. Чемодан был фанерный, обтянутый тканью, с нике-

лированными креплениями по углам. Замок бездействовал. Пришлось обвязать мой чемодан