1632-vtrehub

Джефф был удивлён. Но не возражал, когда Гретхен взяла листик у него з рук. Ей и десяти секунд не понадобилось, чтобы понять, что у неё в руках. Да и то, потому что шрифт был незнакомый.

Ух ты, как хитро!

Это был миниатюрный словарик. Отец Гретхен печатал время от времени словари. Огромные, толстенные. Этот же помещался на одном листочке и содержал несколько простейших фраз на английском и их немецкий эквивалент. Написание слов , конечно, было для Гретхен непривыч-ным, но это было неважно. В то время ни один язык не имел единой орфографии. Отец частенько жаловался на это.

Одну фразу она заметила тут же. О, да, конечно!

И чтобы не возникло недоразумений, Гретхен пододвинулась к Джеффу и, ведя пальцем по бумаге, попыталась произнести фразу.

«Хо-ти- те ви есть?» – она начала мотать головой вверх-вниз –  «Ja! Ja!»

Выражение его лица тут же сменилось на встревоженное. Она заметила, что он прошёлся взглядом вдоль длинного ряда окон на ближней стене здания. Гретхен посмотрела туда. Сам размер этих окон произвёл на неё впечатление. В самой же комнате за окном она вдруг приметила несколько человек, нёсших подносы к столу. Да это же… Еда!

Она не ела уже два дня. Да и тогда это был просто кусок хлеба, который Людвиг взял в разграбленном крестьянском доме. Много детям и женщинам он не оставил. Ханс предлагал разделить с ней свою маленькую порцию, но Гретхен отказалась. Брату нужно было быть сильным, чтобы выжить в бою.

Джефф выглядел очень встревоженным. Когда он заметил, как герцогиня подходит к нему, лицо его чуть просветлело.

Последовал быстрый обмен репликами между ним и герцогиней. Английский Гретхен улучшался с каждой минутой – она, сама того не заметив, немало подхватила от тех немногих англоязычных наёмников в армии Тилли, - но всё-таки следить в полной мере за разговором она ещё не могла. Выхватывались лишь отдельные куски и слова.

Джефф: « – умирают с голоду, мисс Мэйли.» Странное имя для герцогини…

Герцогиня: «О, Г-споди, »  – (как  легко они упоминали имя Г-сподне всуе!) – « – с моей стороны – не подумала.» Герцогиня хлопнула себя по лбу, так, будто признавала, что сделала нечто глупое. Гретхен была этим жестом просто ошеломлена. Герцогиня? На людях? При простолюдинах? «Вот же я идиотка!» Тут У Гретхен челюсть и вовсе отвисла.

Джефф: «– нам делать?»

Герцогиня глубоко вздохнула и покачала головой. Теперь уже и  у неё было встревоженное лицо. «– нас нет –» - последнее слово ГХ понять не удалось. Выбора какого-то…

Герцогиня снова покачала головой. Тревога на её лице была ещё заметна, но  постепенно сменялась решимостью. Царственную уверенность в этом лице ничто не могло поколебать, абсолютно. При всей своей ненависти к благородным, Гретхен была поражена. То была женщина для которой принимать решения было – вот это и есть авторитет, - столь же естественно, как и дышать.

Несколько секунд герцогиня смотрела на Гретхен. В её взгляде не было никакого высокомерия, просто –

Так что же это было? Когда Гретхен наконец осознала, мысль буквально сразила её наповал.  То, как эта самая герцогиня по-дружески (ладно, по-товарищески) взяла её за руку и повела в сторону другого здания, поразило едва ли не сильнее, чем шок в первый момент.

До самой могилы Гретхен не забудет это ощущение. Тот царственный – нет, императорский – колер её карих глаз. Глаз пожилой и наделённой властью женщины, ярко сиявших здоровьем и уверенностью. А теперь в них было ещё и поощрение. И дружелюбие, и даже доброта. Иногда, не часто, Гретхен сталкивалась с проявлением христианского милосердия, даже среди сильных мира сего. И что с того? Крестьянин свою скотину тоже жалеет.

Но поощрять?  Да никогда! В первые за всю её жизнь кто-то из тех, кто хоть что-нибудь да значил, взглянул на Гретхен Рихтер и увидел в ней человека.

Гретхен мало что поняла из тех слов, которые говорила герцогиня пока вела её к другому зданию. В лучшем случае, сумела ухватить суть. Похоже, герцогиня была озабочена какой-то заразой.

Всё семейство Гретхен вкупе с Джеффом и его тремя приятелями последовали за ними. Они ступали по какому-то особенному чёрному веществу, которое, как казалось, покрывало почти всё пространство вне зданий. Вещество служило примерно для тех же целей, что и булыжники, но лежало необъяснимым образом удивительно ровно. Гретхен понравилось теплое зернистое ощущение под босыми ступнями.

Её сперва очень удивили длинные жёлтые линии, нанесённые на это чёрное покрытие на главной площадке. Ну кому может понадобиться такая доска для шашек? Затем, заметив размещение нескольких самоходных карет на площадке, она поняла, что они служат для разграничения их стоянки. Большая часть обведенных жёлтым прямоугольников была пуста. Они тянулись на множество ярдов во все стороны.

У них столько таких карет? Иначе зачем им столько места? Как же они должны быть богаты!