1632-vtrehub

Вспомнив Ханса и её коротенькую жизнь, её глаза наполнились слезами. Она вспоминала, как упорно он пытался противостоять миру, в которой был брошен и  для которого он совершен-но не подходил. У него была склонность к учению, ему нравились книги и он страстно желал пойти по стопам отца-печатника. Он часто шутил, обращаясь к Гретхен, что если бы в мире был порядок и смысл, то именно ей из всей семьи пришлось бы таскать пику. Высокая, сильная, крепкая Гретхен.

Гретхен вдруг услышала, сквозь слёзы горечи и безнадежности, голос того странного паренька. Кричал он не ей, а кому-то в отдалении. По-английски она почти не понимала, но одно слово, последнее, которое он беспрерывно повторял, она поняла: Now! Now! Now! Now!⁴⁰

Еще через пару  секунд она услышала топот чьих-то ног, спешащих к ним. Она подняла голову и утёрла слёзы. К ним бежали двое мужчин, за ними спешила женщина в белом. И тут ей в глаза бросилось то, что было у мужчин в руках – носилки. По ею опыту множества битв они использовались только для переноски тех, кого ещё можно было спасти.

В недоумении он посмотрела вверх на стоявшего рядом паренька . А он смотрел вниз на неё. Его лицо не казалось уже таким юным. А может, это просто были его глаза. Зелёные, ясные, здоровые глаза. Глаза, в которых читалось обещание.

Глава 21

Ханса забрали и Гретхен терзали сомнения. Часть её не хотела ничего сильнее как отправиться вслед за братом, куда бы незнакомцы не увели его. Но на ней всё еще оставались остальная семья. И о ней тоже нужно было заботиться. Они же полагаются на неё, как всегда.

Парень принял решение за неё. Она опять решила довериться этим глазам. Он никак не показывал, что хотел бы отделаться от неё. Даже наоборот. Всё в его поведении указывало на пусть стыдливое, пусть неуверенное, но желание владеть.

Гретхен потратила целую минуту на размышления об этом желании, прежде чем принять собственное решение. И оно далось ей легко. По сути, выбора  у неё особого не было, разве что между одним злом и ещё худшим. Ну и…

Ей нравились его глаза, в них было что-то такое. А остальное она вынесет. Да после Людвига она легко вынесет что угодно. Мальчик…

Стоп! Она заставила разум работать в другом направлении.

«Was ist – »… Чёртов английский!  «Как есть ihr – тебя имья?» Она произнесла это на немецкий манер – на-а-мэ.

Вопрос он понял мгновенно: «Джефф Хиггинс.»

Ага! Он такой же умненький, как и его глазки!

И это хороший знак. Где есть мозги, может быть и чувство юмора. Человеческое. Интеллект Людвига находился на уровне свиньи. А юморок  был – как дерьмо свиное.

Она произнесла его имя несколько раз, пока не убедилась, что произносит его правильно. Джефф Хиггинс. Джефф Хиггинс. Мужчины – особенно молодые, – легко обижаются, если их имя произнести как-то не так. А она, Гретхен, себе такого позволить не может. Не здесь и не сейчас.

Да вообще никогда не могла. Уже два года жизнь её и всей её семьи висела на тончайшем волоске. Но Гретхен была всегда абсолютно уверена в себе, даже будучи маленькой девоч-кой. И пока этот волосок есть, она будет держаться за него мёртвой хваткой.

Она схватила его под руку и потянула в сторону лагеря, где ждала её семья. Она старалась не делать этого уж слишком нарочито. Мужчинам не нравится, когда их ведут женщины.

Но этот парнишка – так, стоп, Джефф – вроде не возражал. Вскоре, к её удивлению, он даже разговорился. Коверкая слова, тщетно пытаясь подобрать ту смесь языков, на которой они могли бы общаться. Она с интересом обратила внимание, что он скорее был озабочен научиться немецкому самому, чем научить её говорить по-английски.

К тому времени, когда они достигли лагеря, Гретхен уже почти расслабилась.

Не так уж и плохо будет, решила она про себя. Да, ей будет тяжело, при всём том, какой он большой и пухлый. И что с того? Людвиг был вообще как бык.

В этот момент, с криками продираясь сквозь хаос лагеря (люди уже хоть и не вопили от страха, но по-прежнему недоумевали, что происходит), к ним подбежало трое мальчишек.

Молодых людей. Не мальчишек, дура ты!

Гретхен узнала их . Это были те трое, что прибыли с Джеффом и были рядом с ним, когда он встал на пути протестантских наёмников. Не успев подойти, они уже принялись подтрунивать друг над другом. Гретхен была не в состоянии следить за разговором, выхватывая лишь отдельные слова. Но суть её уловить удалось. Они поддразнивали его из-за его новой женщины, а он отвечал.

От сердца отлегло ещё больше – дразнили его по-доброму, беззлобно. Можно сказать, вполне невинно. А отвечал он, ну как бы … Смущаясь, застенчиво. Сбивчиво и неловко. Но с какой-то гордостью, что ли? Да, вот именно – с гордостью.